Мраморный меч 2

Коновалова Анастасия

– Я вас понял.

Оск склонил голову и подошел к Вейди. Заломил ему руки и заставил встать. Тера не смотрела на это, заметила лишь, что к Оску присоединился Дрей. Слышала гневные проклятья в свой адрес. Ей интереснее реакция остальных. Жаль, конечно, будет, если кто-то умрет, но неверных оставлять в живых она не собиралась.

Больше никому власть Тера не отдаст.

Но Зарина с Окставией улыбались, Аделин спокойно укачивала Мики. Илзе стоял в стороне и усмехался, из-за чего его хотелось ударить. Однако она стояла и смотрела выжидающе на побледневших близнецов. Дрей уже чувствовался своим и хорошо общался

с Вьерном, поэтому подлянки от него ждать не стоило. Вейди так хотел поставить над ней эксперименты, что сам станет замечательным подопытным и умрет в муках.

Из всех верных Ив оставались только они. Побледневший Куки, который прижимал руку ко рту и отворачивался. Люция, которая, поджав губы, смотрела на отрубленную голову. Повернулась, посмотрела на Теру и покорно закрыла глаза, опуская голову.

С ними тоже проблем не будет.

– Дрей и Люция идите в лес и найдите незнакомца. Приведите сюда. Найдете его по следам. Зарина готовь лекарства и место, где он сможет лежать.

Тера смотрела, как они быстро расходились и занимались каждый своим делом. После смерти Ив поселение не замерло. Она стояла и чувствовала, как связь крепла. Похоже, ей все же придется нести ответственность за них.

23

Девятая устала.

Глаза от светлого неба, переходящего в белоснежные снежные насыпи, устали и иногда болели. Кожа казалась сухой из-за того, что ветер гонял снег и время от времени кидал его в лицо. Пальцы ног и руки болели, мерзли даже защищенные плотной тканью, кожей и мехом.

Девятая давно не смотрелась в зеркало и даже не хотела. Ей хватало того, что она видела у Пятой. Кожа не только стала сухой, но и трескалась, местами шелушилась, губы голубые и с кровоточащими ранками. Они шли тяжело, порой утопали по колени в сугробах, но упрямо продолжали путь. Прикрывали глаза, защищаясь от снега, накрывали голову капюшоном, чтобы скрыть уши.

Она не плакала лишь потому, что от этого становилось больно. Один раз Девятая позволила себе такую слабость, пока охраняла спящую сестру ночью. Расплакалась тихо, кутаясь в накидку с мехом, пряча покрасневшие, онемевшие пальцы между ляжками. Сразу заболели глаза, кожу щек стянуло и защипало, а из-за соплей она не могла сделать нормальный вдох. Вместо облегчения слезы принесли лишь еще больше обиды и унижения.

С того дня Девятая не плакала. Запрещала себе это.

– Ты как? – тихо спросила Пятая. Девятая посмотрела на сестру и улыбнулась через силу, слыша тихий треск. Больно. Губы вновь потрескались и кончиком языка она чувствовала привкус крови. С голоду он стал почти прекрасный.

– Хорошо, – выдохнула она и сильнее вжала голову в плечи. Дни длинные, ночи короткие и холодные. Вокруг не было ни одного дерева или куста, за котором можно спрятаться. Из-за этого же ветер сильный, кидающий снег с одного сугроба на другой, пробирающий до костей.

Хорошо не было.

По заснеженному полю шли лишь они. За время пути, спустя пять ночей, Девятая ни разу не увидела животное или птицу. Не было здесь нор и следов, ни деревьев или кустов. Девятая ела снег, из-за чего у нее часто болело горло и медленно жевала маленькие куски вяленного мяса. Растягивала один кусок на целый день, ведь видела, что Пятая не делала даже этого. Поведение сестры ее злило.

Девятая

любила сестру. Считала ее единственной семьей, потому что та была рядом с перового дня. Любила сильно, поэтому злилась, когда Пятая пренебрегала собой. В храме сестра отдавала ей лучшие куски еды, защищала перед старшими сестрами и учила многому. Она последовала за Девятой в незнакомое место, не спрашивая о причинах. Заботилась, отправляла спать раньше, покупала дорогую, качественную одежду.

Даже сейчас отдавала единственную оставшуюся еду, беря меньшие куски и обсасывая их, а не кусая.

Девятая устала.

Неожиданно ее схватили за руку и потянули назад. Пошатнувшись, Девятая обернулась, непонимающе смотря на сестру. Хмурую, напряженную Пятую, которая встала рядом, словно пыталась ее защитить от чего-то.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Девятая. Рассматривала ее лицо, потрескавшиеся, бледные губы, обветренный лоб и сведенные к переносице, лохматые брови.

– Там что-то есть.

Непонимающе посмотрев на сестру, Девятая повернулась. Хмуро осмотрела горизонт несколько раз и только присмотревшись, заметила более темное пятно. От страха и облегчения она едва не расплакалась. Они шли долго и много, но впереди и по сторонам было заснеженное поле, от которого уже тошнило.

Спустя столько дней даже смутное пятно вселяло надежду и страх перед неизвестностью.

Переглянувшись между собой, они пошли вперед, в сторону пятна, так и держась за руки. Шли по снегу, слушали его скрип под ногами. Шли не останавливаясь, из-за чего Девятая дышала тяжело, чувствуя, как болел нос и подгибались ноги. Она устала и отдала бы все, чтобы нормально поспать и принимать ванну.

Чем ближе они подходили, тем отчетливее Девятая понимала, что посреди заснеженного поля стоял двухэтажный, небольшой дом. У нее перехватило дыхание. Глаза заболели и руки задрожали. Перед ними стоял настоящий дом. Дом, который Девятая не видела с осени. Настоящий дом за границей, где ничего кроме леса и странных животных они не видели.

Девятая смотрела на дом и сжимала плотно челюсть, чувствуя непролитые слезы. Слишком много эмоций. За все то время, что они шли по земле за границей она не видела следов людей или других рас. Может, здесь жили эльфы или феи, но в старых книгах их дома рисовали по-другому. Нет, дом очень похож на тот, которые были в городах и деревнях, значит его строил человек. Но что здесь делал человек? И жив ли он?

У нее столько вопросов. Все они перекрывали радость от находки.

Пятая сориентировалась быстрее. Она задвинула Девятую за свою спину и хмуро осмотрела дом. Сделала несколько неуверенных шагов в сторону дома, поднялась на крыльцо и перегнулась через перила, заглядывая в окно.

Насторожившись, Пятая вернулась на место, постояла и спустилась на несколько ступеней. Она смотрела на сестру, которая медленно спускалась и хотела уже задать вопрос, но испуганно подпрыгнула. Дверь распахнулась резко, громко ударившись о стену. Вздрогнула и Пятая, которая резко обернулась, посмотрела в дверной проем.

– О! – голос грубый и хриплый. Девятая заметила, как сильнее напряглась сестра, а потом из дома вышел массивный мужчина с большим животом и шрамами на лице и руках. – Девочки, да вы замерзли и устали. Заходите, мы как раз нагрели воду.