Мститель (Двойной любовник)
Шрифт:
— Этого зверя?
— Тогда бери жеребца Адама, кого угодно, только поезжай!
Алекс пытался протестовать, но Элинор не отступала. Пришлось послушаться. На конюшне, к счастью, не оказалось ни одного конюха. Никто не видел, как предположительно болезненный Александр в два счета оседлал лошадь отца и, объехав город стороной, помчался сквозь дождь к дому Таггертов.
Натаниел спал на полу, у почти погасшего очага, сжимая в руке недоеденное яблоко.
— Нат, где Джессика?
— Здравствуйте, мистер Алекс, — пробормотал Нат, садясь и
— Где Джессика? — повторил Алекс.
— Она плакала из-за Мстителя, поэтому я сказал ей.
— Что именно?
— Что лагерь Мстителя находится на острове Призрака. И там он держит своего коня.
Алекс, потеряв дар речи, широко открыл рот.
— Но я не признался, что вы и есть Мститель.
Алекс почти рухнул на стул.
— Кто еще знает? — прошептал он.
Нат, громко сглотнув, скрестил пальцы за спиной.
— Только я и Сэм. Мы проследили за вами. То есть я проследил. Сэм просто спал. Думаю, именно поэтому Сэм вас так любит. Но не волнуйтесь, Сэм все равно не умеет говорить.
— Зато умеешь ты, маленький шпион! — прошипел Алекс, рывком притягивая к себе Ната. — Следовало бы хорошенько надрать тебе задницу! И давно ты знаешь?
— С самого второго набега.
Алекс бессильно прислонился к камням очага.
— Все это время ты хранил тайну?
— Д-да… вот только Джессика тоже кое-что знает.
Алекс с неожиданным уважением взглянул на мальчика.
— Значит, — медленно протянул он, — теперь ей известно, что Мститель раскинул лагерь на острове Призрака?
Нат нерешительно закусил губу.
— Она была такая печальная. Хотела видеть вас перед тем, как выйти замуж.
Поразительно! Чтобы такой маленький мальчик мог столь верно судить о людях, да еще и держать язык за зубами!
— Хорошо, сегодня она увидит Мстителя. А ты немедленно иди домой и скажи Элинор, что я поехал искать Джессику. Обязательно скажи, иначе она будет тревожиться.
Мальчик торжественно кивнул.
— Только не проговорись об острове Призрака!
— Разумеется, — с достоинством ответил Нат. — Если слишком много людей узнают вашу тайну, вас поймают и повесят.
Алексу стало немного не по себе при мысли о том, что его жизнь находится в руках девятилетнего ребенка. Но ведь Нат нарушил тайну только ради любимой сестры.
— Иди домой, — мягко повторил он. — И скажи Элинор, что я велел дать тебе кусок яблочного пирога. И стакан эля. Если какой-то мужчина и заслуживает выпивки, так это ты.
Нат растянул рот почти до ушей.
— Есть, сэр! — лихо отчеканил он и исчез в темноте.
Он зовет ее! Она ясно слышала его голос, повторявший ее имя!
Джессика вытерла слезы и пустилась бежать, не разбирая дороги. Зная только, что бежит к нему.
Нога застряла в сломанной ветке, и Джессика забилась, словно пойманная птица.
— Джесси, осторожнее, — прошептал он, и она оказалась в его объятиях. Он стал жадно целовать ее лицо и шею. А
Она была слишком рада видеть его, чтобы обидеться, хотя подозревала, что он подсмеивается над ней.
— Я не хотела тебя оскорбить! Ты был великолепен, когда сбросил с маяка листовки! Ты дал людям надежду. Ты…
Но он прижался к ее губам, а когда она задохнулась, встал на колени и высвободил ее ногу. Она снова потянулась к нему, но он подхватил ее на руки и понес к лачуге, где стоял его конь.
— Обещай, что больше не придешь сюда.
— Откуда ты узнал, что я здесь? Нат проболтался?
Он прижал кончики пальцев к ее губам.
— Разве не знаешь, что я слежу за тобой и всегда знаю, где ты находишься?
— Значит, видел всех моих поклонников? Слыхал о свадьбе? Ты должен…
Но он, осыпая ее поцелуями, уже расправлялся с завязками платья. Длинные тонкие пальцы скользнули под края шарфа и медленно стянули его вниз.
— Такая красота… и так мало прикрыта, — пробормотал он, зарываясь лицом в ее груди.
Джессика прислонилась к копне сена, с наслаждением ощущая прикосновения его рук и губ. Он быстро расшнуровал лиф ее платья, обнажив груди. Горячие ладони легли на прохладную кожу.
Она не успела оглянуться, как оказалась обнаженной до пояса и таяла под его жарким взглядом.
Только этому человеку она верила, как никому в мире. Лишь в его объятиях чувствовала себя в безопасности, слабой и покорной, готовой подчиняться его воле.
Ее руки стали расстегивать шелковую рубашку. Он повел плечами, сбрасывая эту преграду так легко, словно привык ходить без одежды, уложил ее на сено и стянул юбку с гладких округлых бедер. Губы не отрываясь следовали за руками. Он целовал ее колени, икры, щиколотки, подъем маленькой ступни, а когда вернулся к губам, на нем не оказалось ничего, кроме черной маски. Джессика вздрогнула, ощутив тяжесть его тела. На этот раз, когда он вошел в нее, боли не было. Только головокружительная страсть. Она отдавалась ему самозабвенно, не скрывая своих чувств. Смеясь от удовольствия и счастья, он перекатился на сене, так что она оказалась сверху. Мститель с улыбкой рассматривал ее удивленное лицо, прежде чем обучить любовной игре. Но она оказалась способной ученицей.
Потом он снова подмял Джесс под себя, на этот раз велев обхватить ногами свою талию, и, поддерживая под ягодицы, вонзался глубже и глубже. Сейчас он думал только о собственном наслаждении, а она прижималась к нему, выгибаясь, чтобы встретить его последние лихорадочные выпады.
В самом конце она коротко, резко вскрикнула и тут же припала открытым ртом к гладкой теплой коже его плеча.
— Джесси, любимая, — шептал он, стиснув ее еще сильнее.
Прошло немало времени, прежде чем Джессика попыталась отодвинуться и размять сведенную судорогой ногу. Но Мститель держал ее крепко.