Мстительное сердце
Шрифт:
Затаив дыхание, он тихонько постучал в дверь.
Раздался женский голос:
– Войдите.
Исайя открыл дверь и вошел. Хозяйка сидела в полумраке; на единственном окне занавеси были задернуты, горела свеча. Ханна прищурилась при виде вошедшего.
– Кто это? А… Леон.
– Нет, миссис Вернер. Меня звать Исайя.
– Исайя? – Вид у Ханны был смущенный, она терла глаза. Потом встала и внимательно посмотрела на него. – Ах да, помню, Малкольм говорил мне. Ты – беглый. Судя по всему, ты взял себе другое имя, Исайя? Что-то
– Я знать, миссис Вернер. Это из-за того, что белый человек только что рассказать вам.
Ханна насторожилась.
– Что ты можешь об этом знать? Ты… да ведь ты – тот, о ком он говорил!
– Да, миссис, – кивнул Исайя. – Я знать Роберта Маккембриджа.
Ханна глубоко вздохнула.
– Значит, он был твоей расы?
– Меньше чем наполовину, миссис. Ваш отец больше чем наполовину белый. – И он заговорил поспешно: – Но я один, кто знать это наверняка. Я просить только одного – чтобы вы сделать меня свободным и я уходить. И тогда тот белый человек, Сайлас Квинт, у него не быть никого, кто подтвердить его слова. Вы сказать, что он лгать, и никто не поверить ему. Я очень просить, миссис, давать мне свободу, и я уходить…
И тут в памяти Ханны распахнулась некая дверь, и оттуда хлынул ужас. Взгляду ее явилось мерцающее видение: отец, весь в крови, мертвый, лежит на полу в их хибарке; вспомнила она и свое тогдашнее удивление – отчего это гость, человек по имени Исайя, куда-то исчез.
И, все поняв, Ханна закричала:
– Это ты! Ты убил моего отца!
Она бросилась к нему, позабыв обо всем на свете. Схватив подсвечник, она принялась бить Исайю. Он попятился, закрывая лицо руками.
– Пожалуйста, миссис… несчастный случай… я не хотеть…
Ханна ничего не слышала. Она опять с криком набросилась на него.
Исайя, пятясь, выскочил в холл. Он смутно сознавал, что к ним спешат люди. Он не смел оказать сопротивление. За все годы, прожитые в рабстве, он заучил: если раб прикоснется к белой женщине с плантации, его повесят. Исайю охватил ужас, он бросился бежать. Ханна преследовала его, молотя по его спине подсвечником. Оказавшись у парадной двери, Исайя распахнул ее и выбежал вон.
Андре и Бесс схватили Ханну, выскочившую за дверь, и крепко держали ее, а она боролась и вырывалась, крича вслед убегающему рабу:
– Я убью тебя! Я убью тебя!
– Дорогая Ханна, – проговорил Андре, – успокойтесь! Ради Бога, что такое он сделал? Mon Dieu!
– Детка, – сказала Бесс, – не забывать о своем положении. Брать себя в руки, ну!
Постепенно Ханна начала успокаиваться. И только тогда она заметила лошадь, привязанную к коновязи, и какого-то человека, стоящего у подножия лестницы в полном недоумении.
Ханна плакала, – говорить она не могла.
Сквозь слезы она видела, как незнакомец подошел к ней
– Вы миссис Ханна Вернер?
– Да, это миссис Ханна Вернер, – раздраженно ответил Андре. – В чем дело? Разве вы не видите…
– Письмо. У меня письмо для миссис Ханны Вернер.
– Дайте-ка его сюда. – Андре взял письмо, дал посыльному монету и сказал: – А теперь уезжайте.
Бесс увела рыдающую Ханну в дом.
– Ханна, подождите! – взволнованно воскликнул Андре. – Это… это, кажется, именно то, чего вы ждете.
Ханна попыталась сосредоточиться.
– Что такое?
– Письмо от Майкла!
Майкл! Майкл написал ей письмо! Выхватив письмо у Андре, Ханна вбежала в кабинет и дрожащими руками сломала печать.
«8 февраля 1719 г.
Моя любимая Ханна, – надеюсь, вы даруете мне привилегию называть вас любимой. С тех пор как я покинул Уильямсберг, вы постоянно присутствуете в моих мыслях и в моем сердце. Теперь я понял, что оставил вас себе на горе. Возможно, ваше сердце ожесточилось против меня из-за того, каким образом я вас оставил. Тогда мне казалось, что так будет лучше. Теперь я понимаю, что страшно ошибся.
За те месяцы, что я провел в Новом Орлеане, я понял свое сердце. Я люблю вас. Я не любил никакой другой женщины и никогда не полюблю. Мысль о том, что я, быть может, никогда больше не увижу вас, наполняет меня страданием, равно как и мысль о том, что вы, возможно, не пожелаете видеть меня.
Не буду докучать вам, моя любимая Ханна, подробным описанием моей здешней жизни. Достаточно сказать, что в ней нет ничего для меня привлекательного. Я жажду вернуться в «Малверн», к вам. Но вернусь я только в том случае, если таково будет ваше желание, если вы, спросив у своего сердца, поймете, что можете ответить мне любовью.
Это письмо я посылаю с торговым кораблем, который обогнет оконечность Флориды и пойдет вдоль побережья Каролины. Я не рискую посылать письмо сушей. Знаю, что в таком случае пройдет много времени, прежде чем оно попадет в ваши руки и ваш ответ дойдет до меня.
Я прошу вас быть моей любовью, умоляю стать моей женой. Я жду ответа от вас, мучаясь от нетерпения, ежедневно молясь, чтобы ответ оказался именно таким, на какой я надеюсь всем сердцем».
Сердце Ханны неистово билось, и она плакала, плакала от счастья; вся ее старательно выпестованная обида на Майкла растаяла от этих слов без следа.
Она встала и направилась к столу, уже начав мысленно составлять ответ, который пошлет Майклу сегодня же!
Но вдруг она остановилась, опомнившись. И схватилась за живот. Господи! А если Майкл, вернувшись, узнает, что в ней есть доля негритянской крови, что в его сыне будет негритянская кровь? Как он к этому отнесется? В голову ей пришел единственный ответ: он с отвращением отвернется от нее. Не важно, что он сильно ее любит, отнесется он к этому так же, как и всякий другой представитель южной знати.