Мстительный дух

Макнилл Грэм

Аксиманд покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Гляди.

Три «Лендрейдера» перед ними выглядели так, словно получили удар бойками стенобитного молота титана. Один был полностью выпотрошен, превратившись в почерневший остов, внутри которого остались только расплавленные трупы. Из второго, шатаясь, выбиралась горстка воинов. Их доспехи были черными — изначально, не от огня.

— Разве юстаэринцы не с Первым капитаном? — спросил Дурсо, узнав тяжелую броню терминаторов.

— Не все, — произнес Аксиманд.

Волчьи флаги третьего «Лендрейдера»

пылали, его расколол жестокий удар.

Гор стоял на одном колене, прижав руку с когтями к борту своего «Лендрейдера», словно скорбел об утрате. Бок темного доспеха лоснился от крови, его, словно копье, пронзил кусок трубы.

— Луперкаль, — произнес Дурсо, испытав благоговение при виде одного единственного воина посреди столь масштабного побоища. Но какоговоина.

— Сыны Гора! — закричал Аксиманд, проталкиваясь вперед. — Ко мне!

Изнутри «Лендрейдера» повалил дым. Из него шагнули извращенные воины, тела которых были охвачены огнем. Линзы шлемов сияли белизной кости, оставленной в пыльных склепах.

Не юстаэринцы, нечто куда хуже.

Как их там именовал Малогарст?

Луперки, Братья Волка.

Сергар Таргост назвал их иначе, когда сервиторы нартециума, наконец, сняли швы, скреплявшие его горло.

Двойное Пламя.

Теперь Аксиманд знал, почему. Их доспехи были совершенно черными. Не выкрашенными в черный, как у юстаэринцев, и почерневшими не от гибели машины, а от инфернального пламени варпа, которое горело внутри них.

Первым вышел Гер Гераддон. Аксиманд все еще мог вспомнить два меча, вонзенные ему в грудь, и собравшуюся вокруг лужи крови, которой он истек на полу Мавзолитики. Окутывавший броню огонь не заботил Гераддона. Как и семерых прочих, выбравшихся из обломков.

Сыны Гора построились рядом с Аксимандом, не меньше сотни воинов. Он не мог сказать точно из-за дыма. Каждый из легионеров видел то же, что и он. Магистр Войны в опасности.

Механикум защитил транспорт Луперкаля от всего, кроме разве что ярости титана, а все данные разведки утверждали, что ни один из имперских Легио еще не вывел в поле сколько-либо крупное соединение машин. Так что же сотворило такое?

Ответ не заставил себя ждать.

Они вышли из дыма. Багряно-золотые гиганты с шарнирными суставами. С сегментированных панцирей горделиво ниспадали знамена. Земля содрогалась от тяжелых ударов их когтистых ног и воющих трелей охотничьих горнов.

Выставив перед собой потрескивающие копья и визжащие мечи, рыцари Молеха атаковали Магистра Войны.

13

МАЯК

ЗАГНАННЫЙ ВОЛК

Я ЭТО СДЕЛАЛ

Он набрал полные легкие горячего, пропитанного металлом воздуха. Вдох обжигал, но альтернатива была хуже. В голове стучало, и казалось, будто кто-то вдавливает ему в левый глаз стальную иголку. Грудь болела, и казалось, что кто-то вдавливает в нее что-то существенно крупнее иглы.

— Вставай, —

раздался голос.

Граэль Ноктуа кивнул, хотя от этого движения иголка вошла еще глубже в мозг.

— Вставай, — повторил Эзекиль Абаддон.

Ноктуа открыл глаза. Имперский опорный пункт. Внутреннее пространство выжжено и разрушено. Это сделал я. Был десантный штурм, и я убивал таллаксов. Он не думал, что разбитый командный центр заполнен отделением глянцево-черных терминаторов.

На титанических пластинах их темных доспехов плясали коронные разряды, Ноктуа чувствовал ледяной металлический привкус от телепортационной вспышки.

— Так маяк сработал? — выговорил он.

— Практически единственное, что ты сделал, как надо, — сказал Абаддон, раздавая своим воинам указания на внутреннем хтонийском жаргоне. — Юстаэринцы здесь, и имперский фронт уже опрокидывается.

Ноктуа перекатился набок, он взмок от усилий, с которыми приходилось втягивать воздух. Он поднялся, от напряжения его едва не стошнило. В конце концов выпрямившись, но нетвердо стоя на ногах, Ноктуа немедленно понял, в чем проблема. Ему уничтожили сердце.

Умирающая женщина. Офицер. Ее пистолет был чем-то большим, нежели просто лазпистолетом. Чем-то существеннобольшим, нежели просто лазпистолетом. Он глянул вниз и увидел аккуратное, прижженное отверстие в нагруднике и груди. Он знал, что если бы подобрал засевшую в ноге арматуру, то без усилий смог бы просунуть ее сквозь дыру в груди и спине.

— Она меня подстрелила, — произнес он. — Эта стерва меня подстрелила.

— Насколько я слышал, ты ей это позволил, — сказал Первый капитан, качая головой. — Глупо. Я отстаю от графика. И теперь Кибре, скорее всего, опрокинет свой фланг первым.

Ноктуа поискал умирающую женщину, но та была уже мертва. Ее голова лежала на плече под неестественным углом, поскольку это было все, что от нее осталось после попадания массореактивных зарядов в грудь.

— Ты легко отделалась, — сказал он.

Абаддон схватил Ноктуа за наплечник и развернул. Терминаторский доспех Первого капитана давал ему преимущество в росте на голову. Ноктуа посмотрел снизу вверх в глаза, которые напоминали глаза волка на охоте, чья добыча грозит ускользнуть.

— Верни своих людей обратно в бой, — произнес Абаддон, — иначе я закончу то, что она начала.

— Да, Первый капитан, — ответил Ноктуа.

Рыцари устремились к Магистру Войны, и Рэвен еще никогда не чувствовал себя столь уверенным и справедливым, предвкушая убийство. Его руки пылали от готовности стабберных пушек и трескучих энергетических петель кнута.

Воины, стремившиеся к славе еще до того, как «Бич погибели» стал принадлежать ему, кричали на него, подавляя чувства своими раскатистыми боевыми кличами. ОН слышал их голоса, хор бессловесной ярости. Никто из них никогда не совершал столь великого убийства, и каждому хотелось ощутить то, что ощущал Рэвен.