Мудрость ангельская о Божественном провидении

Сведенборг Эммануил

83. Если никто не может войти в Царствие божие, не будучи рожден сызнова, то потому, что человек, по наследственности от родителей, родится во зле всякого рода, со способностью, удалив это зло, сделаться духовным; не сделавшись духовным, он не может войти в Небо; из природного стать духовным - это родиться снова или возродиться. Но дабы знать, как человек бывает возрожден, следует рассмотреть следующие три вопроса: Каково его первое состояние, которое есть состоянием осуждения? Каково его второе состояние, которое есть состоянием преобразования? И каково его третье состояние, которое есть состоянием возрождения? Первое состояние человека, которое есть состоянием осуждения, у каждого человека по наследственности от родителей, ибо человек по нем родится в любви к себе и в любви к миру, и от этой двойной любви, как источника, во зле всякого рода; удовольствиями этой двойной любви ведется он, и удовольствия производят его незнание, что он во зле; ибо всякое удовольствие любви ощущаемо как благо; посему если человек не возрожден, то ничего оного он не знает, как только то, что любить себя и любить мир выше всего есть настоящее благо, и что владычествовать над другими и обладать блаженствами других есть благо наивысшее, ибо оно не взирает по любви ни на кого другого, но как дьявол взирает на дьявола, или вор на вора, когда они действуют заодно. Подтверждающие в себе, по удовольствию, ту и другую любовь и зло, из них вытекающее, остаются природными и становятся чувственно плотскими; в собственной, принадлежащей их духу,

мысли они в безумии, но тем не менее могут, будучи в миру, говорить и поступать рационально и разумно, ибо они - люди и, следовательно, имеют рациональность и свободу, но это тоже у них по любви к себе и миру. По смерти, став духами, они другого удовольствия иметь не могут, как то, которое имели в духе, будучи в миру; и это удовольствие есть удовольствием адской любви, которое изменяется в неудовольствие, в скорбь и страдания ужасные, что означается в Слове мукой и адским огнем. По этим объяснениям очевидно, что первое состояние человека есть состоянием осуждения и что в таком состоянии не допускающие возродить себя. Второе состояние человека есть состоянием преобразования, это когда человек начинает мыслить о Небе, из-за небесной радости, и, таким образом, о Боге, от Которого получается небесная радость; но он сперва об этом мыслит по удовольствию своей любви; радость небесная есть для него удовольствием этим, пока же удовольствие этой любви царит с удовольствиями зол, которые из них вытекают, не может он пенять иного, как только то, что выйти в небо - это молиться, слушать проповеди, приступать к Таинству Причащения, подавать бедным, помогать неимущим, расходовать на храмы, жертвовать на больницы и другие подобные вещи; человек в таком состоянии только знает, что спасет мысль одна о том, чему поучает религия, называется ли оное верой или верой и милосердием; если он не понимает ничего иного, кроме того, что мыслит, и тем спасается, то потому, что вовсе не мыслит о зле, в удовольствиях которого обретается, и пока удовольствия остаются, остается также зло; удовольствие его происходит от вожделения, которое постоянно внушает зло и даже его производит, если какое-либо опасение не удерживает. Пока зло остается в вожделениях и затем в удовольствиях своей любви, нет никакой веры, никакого милосердия, никакого благочестия, никакого культа, разве только во внешности; перед светом кажется, что есть, но тем не менее нет того; можно оное сравнить с водами, вытекающими из нечистого источника, которые употребляемы быть не могут. Пока человек таков, что мыслит о Небе и о Боге по религии и не мыслит нисколько о зле как о грехе, он еще в первом состоянии, но вступает во второе состояние или в состояние преобразования, когда начинает мыслить, что есть грех, и более еще, когда помыслит, что то или другое грех, расследует, насколько оное в себе, и не пожелает. Третье состояние человека, которое есть состоянием возрождения, следует за предыдущим и есть его продолжением; оно начинается тогда, когда человек удерживается от зла, потому что оно - грех; он подвигается, по мере того, как их избегает; он совершенствуется, по мере того, как борется с ними, и тогда, по мере того, как он по Господу побеждает, он возрождается. У возрожденного порядок жизни изменен: из природного он становится духовным, ибо природное, отделенное от духовного, противно порядку, духовное же в порядке; посему человек возрожденный поступает по милосердию и делает присущим вере то, что присуще милосердию. Но тем не менее насколько он становится духовным, настолько в истине; ибо всякий человек возрождается истинами и жизнию по истинам; в самом деле, истинами он познает жизнь и жизнью творит истины, таким образом он сочетает добро с истиною, что есть духовный брак, в котором Небо.

85. Что посредством двух способностей, именуемых рациональностью и свободой, человек преобразован и возрожден, и что без них он быть не может ни преобразован, ни возрожден, то потому, что Рациональностью он может понимать и знать, что зло и что добро, и затем что ложь и что истина; а Свободою он может желать того, что понимает и знает; но пока царит удовольствие любви ко злу, он не может свободою желать добра и истины, ни их соделать принадлежностью своего рассудка: посему не может он присвоить их себе; ибо, как было сказано, если соделываемое человеком в свободе; по рассудку ему присваивается как бы его, то человек не может быть ни преобразован ни возрожден; он впервые действует по удовольствию любви к добру и истине, когда удовольствие любви ко злу и лжи удалено, ибо два удовольствия любви, противоположные между собою, не могут одновременно существовать; действовать по удовольствию любви - это действовать в свободе, а когда рассудок благоприятствует любви, то также действовать по рассудку.

86. Человек, как злой, так и добрый, обладает рациональностью и свободой, посему как злой, так и добрый могут понять истину и творить добро; но злой того не может в свободе, по рассудку, а добрый может; потому что злой пребывает в удовольствии любви ко злу, а добрый в удовольствии любви к добру; оттого истина, которую злой человек понимает, и добро, которое он творит, не присвояются ему, но присвояются человеку доброму; без присвоения же, как присущего человеку, нет ни преобразования, ни возрождения. В самом деле, у злых зло с ложью как бы в центре, а добро с истиною как бы в окружностях; у добрых добро с истинами в центре, а зло с ложью з окружностях; у тех, как и у других, присущее центру распространяется до оконечностей, как от огня, который в центре, распространяется теплота, а ото льда, который в центре, - холод; таким образом добро в окружностях у злых загрязнено злом центральным, а зло в окружностях у добрых смягчено добром центральным; посему зло не служит к осуждению возрожденного, а добро не спасает невозрожденного.

87. V. Посредством этих двух способностей человек может быть настолько преобразован и возрожден, насколько он быть может доведен или к признанию, что всякое добро и всякая истина, которые он мыслит и творит, от Господа, а не от него самого. Только что было сказано, что такое преобразование и возрождение, и также то, что человек может быть преобразован и возрожден посредством двух способностей, которые суть Рациональность и Свобода, и так как оное соделывается ими, то будет еще нечто сказано о них. Человек по Рациональности может понимать и по Свободе может желать, то и другое как бы сам собою; но быть в возможности в свободе желать добро и затем по рассудку творить его может только возрожденный; злой может по свободе желать зло и его творить по мысли, которую он подтверждениями делает как бы согласною с рассудком; ибо зло может быть также подтверждено, как добро, но лишь иллюзиями и внешними видимостями, которые, будучи подтверждены, становятся ложью, и когда зло подтверждено, то оно представляется согласным с рассудком.

88. Всякий человек, имеющий какую-либо мысль, происходящую от внутреннего разумения, может видеть, что мочь желать и мочь понимать - не от человека, а от Того, Кому принадлежит самая мощь, то есть, самое Могущество в своей сути. Подумай только в себе: откуда "мочь"? Не от Того ли, у Кого это в самой силе, то есть, у Кого это в Нем и от Него? Посему мочь - в себе Божественно. Для того, дабы мочь, нужно дозволение и затем направление, идущее от внутреннего или внешнего в себе; глаз не может видеть сам собою, ни ухо слышать само собою, ни уста говорить сами собою; ни руки действовать сами собою, дозволение и затем детерминация должны идти от духовного (начала); дух же не может мыслить или желать того или другого сам собою, разве только нечто внутреннее и высшее к тому приводит его; то же самое с тем, STO мочь понимать и мочь желать: не может оное исходить от иного, кроме Того, Кто Сам в Себе может желать и может понимать.

По этим доказательствам очевидно, что способности, именуемые Рациональностью и Свободой, от Господа, а не от человека, и так как они от Господа, то следует, что человек сам собою не желает ничего и не понимает ничего, но только что желает и понимает как бы сам собою. Что это так, может подтвердить в себе каждый, кто знает и верит, что воля всякого добра и разумение всякой истины - от Господа, а не от человека. Что "человек ничего не может взять сам собою; ничего делать сам собою", поучает Слово в Иоанне (III, 27, XV, 5).

89. Теперь, так как каждое желание исходит от любви и каждое понимание исходит от мудрости, следует, что мочь желать исходит от Божественной Любви и мочь понимать исходит от Божественной Мудрости, и таким образом то и другое от Господа, Который есть Самою Божественной Любовью и Самою Божественною Мудростью. Из того следует, что действовать в свободе по рассудку не происходит от чего-либо другого. Каждый поступает по рассудку, ибо свобода, также как и любовь, не может быть отделена от воли; но у человека есть воля внутренняя и есть воля внешняя, и он может поступать по внешней и не по внутренней в то же время; так поступают лицемеры и льстецы и, тем не менее, внешняя воля исходит от свободы, ибо исходит от любви казаться иначе, чем на деле, или от любви какого-либо зла, замышляемого по любви внутренней воли; но так как сказано было, злой человек не может творить в свободе по рассудку иное кроме зла, ибо не может в свободе по рассудку творить добро; он может творить его, но не по внутренней свободе, которая есть собственная его свобода и от которой внешняя свобода извлекает то, что он не добр.

90. Сказано, что человек может быть настолько преобразован и возрожден, насколько приведен теми двумя способностями к признанию, что всякое добро и всякая истина, которые он мыслит и творит, исходят от Господа, а не от него самого; что человек не может признать этого иначе, как теми двумя способностями, это потому, что те способности от Господа и принадлежат Господу в человеке, как очевидно из того, что выше сказано; следовательно, человек не может оного сам собою, но совершает по Господу, все он может как бы сам собою, Господь дарует это каждому: пусть думают, что сами собою, однако, кто разумен, признает, что не сам собою, иначе добро, которое творит, и истина, которую мыслит, не суть ни истиной, ни добром в себе, ибо в них человек и нет в них Господа: добро то, в котором человек, если оно сделано для спасения, есть добром, вменяемым в заслугу, но добро, в котором Господь - не заслуги ради.

91. Но что признание Господа и признание того, что все добро и вся истина от Него исходят, преобразовывают и возрождают человека, не многие могут видеть по разумению, ибо можно подумать в себе: "Зачем это признание, Господь же Всемогущ и желает спасения всех и зачем может и хочет, если склонен к благости?" Но мыслить так - это не мыслить по Господу, ни, следовательно, по внутреннему разумению, то есть по какому-либо просветлению; посему здесь будет сказано несколько слов о том, что такое признание производит. В мире духовном, где пространства суть только видимостями, мудрость творит присутствие, а любовь - сочетание, и наоборот. Есть признание Господа по мудрости, и есть признание Господа по любви; признание Господа по мудрости, которое рассматриваемое в себе, есть только знанием, существует по учению; а признание Господа по любви существует по жизни, по учению это признание творит союз, а то присутствие: посему же отвергающие учение о Господе удаляются от Него, а так как они же отвергают жизнь, то и отрешаются от Него; все же, не отвергающие учения, а только жизнь, в присутствии Его, но, тем не менее, отрешены; они как знакомые, беседующие между собою, но не любящие друг друга, и как два человека, из которых один говорит с другим как друг, но ненавидит его как недруг. Что это так, известно по той общей идее, что тот, кто хорошо поучает и хорошо живет - спасен, но не тот, кто поучает хорошо, а живет дурно, и что непризнающий Бога не может быть спасен. По этим объяснениям видно, какого рода обладают религией мыслящие о Господе по вере (как называют они свое убеждение), а ничего не делающие по милосердию; посему Господь говорит: "Зачем зовете Меня: Господи, Господи, и не делаете того что Я говорю? Всякий, приходящий ко Мне и слушающий слова Мои, и исполняющий их ^подобен человеку, который строит дом и положит основание на камне; а кто слушает и не исполняет подобен человеку, строящему дом на земле без основания" (Лука, VI, 46-49).

92. VI. Сочетание Господа с человеком и сочетание взаимное человека с Господом соделывается теми двумя способностями. Сочетание с Господом и возрождение - одно и то же, ибо насколько кто сочетается с Господом, настолько он возродился; посему все сказанное о возрождении можно сказать о сочетании, и сказанное о сочетании можно сказать о возрождении. Что есть сочетание Господа с человеком и взаимное сочетание человека с Господом, Господь тому поучает Сам в Иоанне: "Пребудете во Мне и Я в вас; кто пребывает во Мне и Я в нем приносит много плода" (XV, 4, 5). "В тот день узнаете, что вы во Мне и Я в вас" (XIV, 20). По одному рассудку каждый может видеть, что нет сочетания душ (animi), если только нет взаимности, и что взаимность сочетает; если кто любит другого и им взаимно не любим, то по мере того как один приближается, другой отходит; если же любят они друг друга взаимно, то по мере того как один приближается, другой приближается тоже, и сочетание совершается; любовь желает быть любимой: это врождено в ней, и насколько она взаимолюбима, настолько она в самой себе и в своем удовольствии. По этим объяснениям очевидно, что если бы Господь только любил человека и не был бы человеком взаимно любим, то Господь приближался бы, а человек бы отдалялся; таким образом Господь желал бы постоянно прийти к человеку и войти в него, а человек бы отвертывался и отходил; с теми же, которые в аду, так и есть, но с теми, которые в Небе, есть сочетание взаимное. Так как Господь желает сочетания с человеками, ради спасения человека, Он также Промыслом способствует к тому, дабы у человека была взаимность; взаимность у человека в том, что добро, которое он желает и творит в свободе и истине, которую он мыслит и выражает по этому желанию и по рассудку, ему представляется как от него, и в том, что это добро в его воле и истина в его разумении представляются как бы его; и даже это добро и эта истина представляются человеку как его и от него, совершенно так, как если бы они ему принадлежали; никакой разницы нет. Рассмотри, сознает ли кто каким-либо чувством это иначе? И об этом представлении, как бы сам собою, см. выше (74-77); и о признании как бы своего (78-81); одна разница в том, что человек должен признать, что он не сам собою творит добро и мыслит истину, но по Господу и, следовательно, добро, которое он творит и истина, которую он мыслит, не принадлежат ему; так мыслить по какой-либо любви воли, потому что это истина, соделывает сочетание; ибо таким образом человек взирает к Господу, и Господь взирает на человека.

93. Какова разница между верующими, что всякое добро от Господа, и верующими, что добро от них самих, мне дано было слышать и видеть в Мире духовном. Верующие, что добро от Господа, обращают лице к Господу и получают удовольствие и блаженство добра; но верующие, что добро от них самих, смотрят на себя и мыслят, что они заслужили, а так как они смотрят на себя, то могут сознавать лишь удовольствие своего добра, которое не есть удовольствием добра, но удовольствием зла, ибо собь человека есть зло, а удовольствие, ощущаемое как благо, - ад. Если творившие добро и веровавшие что они творили его сами собою не получат по смерти той истины, что всякое добро от Господа, то они смешиваются с адскими гениями и, наконец, составляют с ними одно; получившие же эту истину преобразовываются; но получают только те, которые в жизни возводили к Богу взоры: возводить в жизни к Богу взоры - не что иное, как избегать зол как грехов.