Небесный Кравчий, Чьи уста окрасили рубин,Лишь тех печалью не вскормил, когоне возлюбил.И только тот, кого не смыл поток Его печали,В ковчеге Нуха, как в гробу, живет, боясьглубин.Есть ли польза от жизни, что прожили мы,Погружаясь во тьму, выплывая из тьмы?Время выжгло глаза у великих пророков,Превратило их в пепел. Но где же дымы?Оплеванный всеми, свой путь продолжаюс трудом,Сквозь хляби и сели недоброю силой ведом.Рванулась из тела душа. Я спросил:«Ты уходишь?»– «А что же мне делать, – вздохнула, —коль рушится дом?»Наполни чашу соком лоз, покаРассвет над кровлей теплится слегка.Ты говоришь, вино горчит? Ну что же,В нем – истина. Она всегда горька…Ты – богат и пресыщен, я – беден и наг.Но зачем суетимся мы в поисках благ?Оба в прах обратимся, а он, как известно,На гробницы пойдет для других бедолаг.Всемогущий, Ты добр и не жаждешь расплаты.Но зачем из Эдема изгнал бунтаря Ты?Если милость Твоя для невинных, Господь, —У кого же прощенья искать виноватым?Друг, пока мы здоровы и духом тверды,Будем пить, заедая горбушкой беды.Ибо вскоре небесная чаша, вращаясь,Нашу жажду не скрасит и каплей воды.Вино – рубин. Кувшин – рудник. А тело —пиала.Мерцает в ней твоей души подсвеченная мгла.Хрусталь, искрящийся вином, воистинуподобенСлезам,
в которых кровь лозы багровый лучзажгла.За все готов платить сполна, под языкомнектар катая.Я за один глоток вина отдам сокровища Китая.И сто религий – за хрусталь хмельного кубкав час рассветный.Все так. Но есть еще печаль, что нас уносит,не считая.Всевышний, говорят, и сам не рад,Что раздавал изъяны всем подряд.Теперь Он разбивает нас о камни.Ущербны мы. Но кто же виноват?
Сегодня ты богат, а завтра нищ.Твой прах развеют ветры пепелищ,Смешают с глиной, и она однаждыПойдет на стены будущих жилищ.О кумир драгоценный, продолжим игру.Кровь пурпурной лозы я в кувшин соберу.Выпьем вместе, покуда мы глиной не стали,А из глины – кувшином на бойком пиру.Поскольку жизнь твоя висит на волоске,Остерегайся дни растрачивать в тоске.Иначе ты найдешь не переливы перлов,А серую пыльцу в разжатом кулаке.Даже если мой стан – кипарис, а щекаЯрче розы, нежнее ее лепестка, —Не пойму, для чего, о Предвечный Художник,Ты включил нас в узор Своего цветника?Что мне миру сказать, если, умники, выНе узрели рисунка Господней канвы?Потянули за кончик сверкающей нити —И узор в тот же миг распустился, увы!Гонимый роком по холмам кручин —Не различает истинных причинТех бед, что небосвод ему пророчитЗатем, чтоб он их завтра получил.Слабеют корни. Осыпается листва.Гранаты щек моих покрыла синева.Я – старый дом: прогнили крыша и опоры.Свет не погас еще, но теплится едва.Бог – кукловод, а куклы – ты и я.Что боль Ему твоя или моя?Даст поиграть над пестрою завесойИ сложит нас в сундук небытия.Почто в преданиях сплелись и с незапамятныхвременВолнуют смертных кипарис и нежной лилиибутон?Ведь лилия всегда молчит, десятком языковвладея.А стоязыкий кипарис ввысь неподвижноустремлен.В стрекозьем пенье луга, где синь и тишина,Он возлежит с подругой, что нежности полна.И пьет рубин из чаши под куполом лазурным,Пока не опьянеет от сладкого вина.
Под небесами счастья нет, и мир устроен так:Один рождается на свет, другой летитво мрак.Когда бы ведал человек о всех земных печалях,Не торопился б он сюда, коль сам себе не враг.К чаше, полной соблазна в луче золотом,Сотни раз припадал я взыскующим ртом.А Творец создает драгоценную чашуИ о землю ее разбивает потом.Искусен тот гончар, что чашами головЗемной украсил мир, трудясь без лишних слов:На скатерть бытия вверх дном поставил ЧашуИ горечью ее наполнил до краев.Из чаши неба пьют уста твоиНапиток зла, глупец, а не любви.Смотри: бутыль и кубок в поцелуеОпять слились, но губы их – в крови.Прекрасен капель жар на черенке листа.Возлюбленной твоей прекрасна чистота.Что о вчерашнем дне ни вспомнишь,всё некстати.Будь счастлив тем, что есть, а прочее —тщета.Ты плачешь, что роком по жизни гоним,Что слабому духу не справиться с ним.Не лучше ли воле Творца подчиниться?Будь счастлив хотя бы мгновеньем одним.Ты, гонимый човганом рока, словно мяч,по горбам времен,Не спеши вопрошать до срока и оплакиватьсвой урон.Ибо Тот, Кто тебя направил и заставил тебябежать, —Он-то знает, зачем. Он знает. Только Он этознает. Он.Если мудрому знанье о мире дано, —Радость, горе, печаль он приемлет равно.Будь, чем хочешь: вином, утоляющим жажду,Или жаждой, что в нас порождает оно.И мудрому – увы – конца не миновать.Чтоб роком правил я – такому не бывать.Похороню мечты. Пожрет их червь могильныйИль воющий шакал, – мне, право, наплевать.Я отвергнут любимой. Сказала она:«На другую гляди, а меж нами – стена».Как могу я глядеть на другую, о пери,Если взор застилает мне слез пелена?!
Утро. Чаша. Лепешка, а к ней – виноград.Нам не стоит глядеть ни вперед, ни назад.Все, что было, – ушло, а грядущее – скрыто.Вот – сегодняшний рай твой. И вот он —твой ад.Перенеся лишенья, ты станешь вольнойптицей.А капля станет перлом в жемчужнице-темнице.Раздашь свое богатство – оно к тебевернется.Коль чаша опустеет – тебе дадут напиться.Как только я кувшин опустошил на треть,Он выскользнул из рук на каменную твердь.Всевышний, для кого Ты создаешь кувшиныИ разбиваешь их из-за кого, ответь?Всю жизнь аскетом быть, лелея образ рая?Ну нет! – уж лучше пить. Я чашу выбираю.Коль пьяниц прямо в ад погонят, как баранов,То кто ж увидит рай из тех, кого я знаю?Чем к смерти суетно спешить,Уж лучше с гурией грешить.Пока я был, и есть, и буду, —Я пил, я пью, я буду пить!Говорят: «Ни вина, ни подруги не тронь,Или вскоре пожрет тебя адский огонь».Чепуха. Если ад – для влюбленных и пьяных, —Рай назавтра окажется пуст, как ладонь!Мне говорят: «Не пей. Ты попадешь в капкан.Тебе гореть в огне, гуляка и смутьян».О, не сулите мне ни ада и ни рая:Блаженней двух миров тот миг, когда я пьян!Если будет в объятьях владелица розовых уст,В чаше – Хидра вода, и кувшин не окажетсяпуст,Музыкантом – Зухра, а Иса собеседникомстанет, —Вновь душа расцветет, как весною —гранатовый куст.В тех песчинках, что ветер сдуваетс горы, —Прах красавиц: подруги, невесты, сестры.Пыль со смуглой щеки вытирай осторожно —Юной девой была она с ликом Зухры.Жаркий лал в синеве небосклона – любовь.Бирюзой напоенная крона – любовь.И не стон соловья над поляной зеленой,А – когда умираешь без стона – любовь.
Тот, чей разум, словно факел, потревожилтемноту,Ни единого мгновенья не потратил на тщету:Или к милости Господней обратил своимолитвы,Или выбрал созерцанье и вино поднес ко рту.Ту, что тело мое воспалила и дух,Иссушили наветы коварных подруг.У кого мне искать исцеленья от хвори,Если лекаря тоже терзает недуг?Счастлив тот, кто в плену у своей дорогой,Даже если он – пыль у нее под ногой.Из возлюбленных рук я приму и отраву.Не возьму и лекарства из дланей другой.Без причины о нуждах чужих не радей.Стерегись приближать незнакомых людей.Тот, кто нынче за чашей тебя восхваляет,Завтра в пропасть столкнет, как последнийзлодей.О камень ты разбил кувшин с вином, Господь.Врата услад закрыл для уст моих, Господь.Ты землю окропил лозы живою кровью.Будь проклят я, но Ты, наверно, пьян, Господь?Кто в мире не грешил, скажи?И кто не жил во лжи, скажи?Я зло свершил, Ты злом воздал мне:Кто здесь хорош, кто плох, скажи?Мир, мне не сбросить ни на мигСудьбы мучительных вериг.Всю жизнь ходить мне в подмастерьяхУ лучших мастеров
твоих.Та, что сердце мое увела без труда,Вновь надеждой меня одарила, когдаЖаркий бросила взор, словно камешек в чашу:Он остыл, но зато закипела вода.Как дождевые облака,Пройдут и радость, и тоска.Пока ты медлил, жизнь кувшин твойОпустошила в три глотка.Над глупостью смеешься? Но покаБессилен разум: он доит быка.Сам притворись глупцом: сегодня ум твойНе стоит и головки чеснока.
Мы пили вино, наслаждались, любили.Нас весны ласкали, а зимы губили.Ступай осторожно меж нежных соцветий —Зрачками красавиц вчера они были.Муки старят красавиц. Избавь от бедыТу, чьи веки прозрачны, а губы тверды.Будь с любимой нежней: красота ускользает,На лице оставляя страданий следы.«Рай, – мне твердили, – высшая награда.Там – прелесть гурий, сладость винограда».Но что мне рай, когда я и сейчасВладею всем, не выходя из сада!Мы влюблены, восторженны, пьяны.Молясь вину, не чувствуем вины.Земные узы сброшены: отнынеМы в дом Творца на пир приглашены.Щека тюльпана мокнет в синеве.Наполни кубок, лежа на траве.Когда-нибудь и ты тюльпаном станешь.Пей, смысла не ищи в людской молве.Книга юности нами прочитана. Жаль.Облетели страницы, как горький миндаль.Тишина еле слышно шуршит под ногами,И печалью сквозит помутневшая даль.Встань, юнец, чтоб увидеть рассвет за окном,Тонкий кубок наполнить пурпурным вином.Краткий миг, что для радости нампредназначен,Отыскать не сумеешь ты в мире ином.Век прожит? Не грусти о нем.Давай рукой на все махнем,Вдвоем прильнем устами к чашеИ насладимся этим днем.Подруга, ты зря притворяешься злой.Потешь свое сердце моей похвалой.Танцуй, веселись, ибо завтра, быть может,Я стану кувшином, а ты – пиалой.Хочешь цели достичь – не надейсяна помощь людей.На чужое не зарься, своим равнодушно владей.Тот, кто прошлым живет или будущим, равенбезумцу,Что из суетных рук выпускает сегодняшнийдень.
Мир – вымысел, что множит миражи.А я, глупец, поверил этой лжи.Эй, кравчий! Я прикончил жбан, но, может,И он – лишь пьяный вымысел, скажи?Караван этой жизни почти миновал.Много лет я чужим доверялся словам.А теперь доверяюсь кувшину, в которомТолько то, что мне кравчий, смеясь, наливал.Мудрец, омывающий ноги в речушке,чья влага светла,Увидел, как пыль на дороге вздымает погонщикосла.И старец изрек: «Осторожней! А вдругэта желтая пыльБыла головой Кей-Кубада и глазом Парвизабыла?»Мне облако, цвета густой синевы,Шепнуло: «Любуешься глянцем травы?Дождешься, что некто пленится фиалкой,Проросшей из глупой твоей головы!»Изысканный тюльпан на синем ветеркеВскормила кровь царя, угасшего в тоске.Не раздави в лугах невинную фиалку,Что родинкой была на девичьей щеке.Травинку в тени молодого гранатаСорвать не осмелюсь: возможно, когда-тоБыла она локоном дивной смуглянки,Что сном беспробудным отныне объята.Зри, око, пока не ослепло, могилы средь гулкихручьев,Мир, щедро удобренный пеплом и полныйгреха до краев,Правителей гордые клики, сокрытые в недрахземли,И луноподобные лики в недремлющих ртахмуравьев.Эй, гончар! Ты работаешь в поте лица:Глину месишь, и топчешь, и бьешь без конца.Если слеп твой рассудок, прислушайся к сердцу:Ты, возможно, глумишься над прахом отца.Откуда ты пришел, куда уйдешь, —Не спрашивай: ответом будет ложь.В том круге, без конца и без начала,Ни щели, ни просвета не найдешь.Лик твой – чаши Джамшида прекраснее,кравчий!Смерть из рук твоих лучше бессмертия,кравчий!Прах ступней твоих станет очей моих светом.Ярче тысячи солнц засверкает он, кравчий!
Виночерпий, я с горечью мира знаком.Дай мне сладость почувствовать под языком.Погляди: скоро дно обнажится в кувшине.Жизнь моя уменьшается с каждым глотком.Что синий небосвод? – На теле поясок.Джейхун – твоя слеза, ушедшая в песок.Ад – место, где тебя обдаст жестоким жаром.А рай – привал, где ты передохнешь часок.Пусть я погряз в грехах, зато, по крайней мере,Не мучаюсь, как те, что потрафляют вереВ кумирнях. Мне нужны в тяжелый часпохмельяНе церковь, не мечеть, а лишь вино и пери.Нам – вино и любовь, вам – кумирня и храм.Нам – глумленье в аду, вам – в раю фимиам.Судьбы смертных Творец начертална скрижалях.Разве мы виноваты, что верим словам?Мне тоска воздержания не по нутру.Если впрямь я воскресну таким, как умру, —Не расстанусь до ночи с подругой и с чашей,Чтоб и с той, и с другою воспрять поутру.Тайн вечности, мой друг, нам не постичьникак.Неясен каждый звук, расплывчат каждый знак.Жизнь – света пелена меж прошлыми грядущим.Рассеется она – и мы уйдем во мрак.Качнется свод небесно-голубойИ облаком накроет нас с тобой.Пей, веселись, ласкай траву ладонью.Мы станем прахом, чтоб взойти травой.Нет на свете того, кто б подмял небосвод,Кто бы пищей земною насытил живот.Зря кичишься, что вышел из бед невредимым:Будешь недругом съеден и ты в свой черед.Взахлеб вино любви (все прочее – вода)Я пью с огнем в крови, не ведая стыда.Так жадно, долго пью, что спрашиваетвстречный:«Откуда, жбан вина, бредешь ты и куда?»Все, что тебя неволит и гнетет,Не сваливай на бедный небосвод.Он – раб, и то свершает, что ВсевышнийЕму велит, а не наоборот.
Виночерпий, цветы, что пестрели в лугах,Потускнели, истлели, рассыпались в прах.Веселись же, покуда пурпурные чашиПолыхают под солнцем на сочных стеблях!Один к фиалке попадает в плен,Другой – к тюльпану, в жажде перемен.А мне милей – бутон стыдливой розы,Что подбирает платье до колен.Творец, создавший бытия изнанку и лицо,смирилПрыть недруга, с которым я вчера,как с другом, говорил.Черпак из тыквы – мне твердят —быть мусульманином не может.Но как ты назовешь того, кто эту тыквусотворил?На землю в ярости пролей кровь тех,чья совесть коротка;Кровь нечестивцев и вралей, что греютжирные бока;И лицемеров, чьи слова пусты, раскаяньефальшиво.Но крови девственной лозы не проливайи полглотка.Мне не набрать мгновений, когда я трезвбывал.Ночь предопределений я спьяну прозевал:Припав губами к чаше, держа кувшин за горло,Прижавшись грудью к жбану, я храпака давал.Я к вину не рискну прикоснуться в шабан.И в раджаб я себе послабленья не дам.Ибо месяцы эти во власти Аллаха.Но уж как я потешу себя в рамадан!Доколе будешь низости людскойприслуживать, ничтожный человек,И, прилипая к пище день-деньской,как муха, коротать недолгий век?Уж лучше, не имея ничего,голодным быть, чем должником извечным.И лучше кровью сердца своегопитаться, чем жевать чужой чурек.
Я приму и шипы, если розне достанется мне.Свет с небес не сойдет – я готовразмышлять при огне.Коль Всевышнего я не найду ни в мечети,ни в церкви, —Веры в сердце моем мне достаточно будет
