Мудрость Востока. Притчи о любви, добре, счастье и пользе наук
Шрифт:
– Его попугая.
Перед попугаем клали фисташки, и попугай, глядя на них одним глазом, рассказывал все, что было на душе у хозяина. Что чаще всего слышалось в задушевных беседах. Ругал великого визиря, ругательски ругал Абл-Эддина. Визирь, управляющий правосудием, не успевал обтесывать колы. Мугабедзин так полол огород, что скоро в нем не осталось бы и капусты.
Тогда знатнейшие и богатейшие люди Тегерана явились к Абл-Эддину, поклонились ему и сказали:
– Ты выдумал птицу. Ты выдумай на нее и кошку. Что
Абл-Эддин усмехнулся и сказал:
– Дуракам помогать трудно. Но если вы наутро выдумаете что-нибудь умное, и я для вас что-нибудь придумаю.
Когда наутро Абл-Эддин вышел в свою приемную, весь пол ее был выстлан червонцами, а купцы стояли в приемной и кланялись.
– Это неглупо! – сказал Абл-Эддин. – Удивляюсь, как вам не пришла в голову такая простая мысль: передушите своих попугаев и купите у меня новых. Да и выучите их говорить: «Да здравствует великий визирь! Абл-Эддин благодетель персидского народа!» Только и всего.
Персы, вздохнувши, посмотрели на свои червонцы и ушли. Между тем зависть и злоба делали свое дело. Соглядатаи, – а их в Тегеране было множество, – были распущены Мугабедзином.
– Зачем мне кормить соглядатаев, когда тегеранцы сами кормят соглядатаев, состоящих при них! – смеялся великий визирь.
Соглядатаи остались без куска хлеба и распускали про Абл-Эддина дурные слухи. Слухи эти достигали Мугабедзина.
– Весь Тегеран проклинает Абл-Эддина, а за него и великого визиря. «Нам и самим есть нечего, – говорят тегеранцы, – а тут еще птиц корми!»
Слухи эти упали на хорошую почву.
Государственный человек – кушанью подобен. Пока мы голодны, кушанье пахнет хорошо. Когда поедим, и смотреть противно. То же и государственный человек. Государственный человек, который уж сделал свое дело, всегда в тягость.
Мугабедзин стал уже тяготиться Абл-Эддином:
– Не слишком ли я уж осыпал почестями этого выскочку? Не слишком ли уж он возгордился? Такую простую вещь я придумал бы и сам. Дело нехитрое!
Слухи о ропоте в народе пришли вовремя. Мугабедзин призвал к себе Абл-Эддина и сказал:
– Ты оказал мне дурную услугу. Я думал, ты сделаешь что-нибудь полезное. Ты принес только вред. Ты меня обманул! Благодаря тебе в народе идет только ропот и растет недовольство! И все из-за тебя! Ты изменник!
Абл-Эддин спокойно поклонился и сказал:
– Ты можешь меня казнить, но в правосудии ты мне отказать не захочешь. Ты можешь посадить меня на кол, но сначала спросим у самого народа: ропщет ли он и недоволен ли? У тебя есть средство знать сокровенные мысли персов. Я дал тебе это средство. Обрати его теперь против меня.
На следующий же день Мугабедзин, в сопровождении Абл-Эддина, в сопровождении всех своих визирей, поехал по улицам Тегерана: «Чтоб прислушаться к голосу народа».
День был жаркий и солнечный. Все попугаи сидели на окнах. При виде
– Да здравствует великий визирь! Абл-Эддин – благодетель персидского народа!
Так они проехали весь город.
– Вот сокровенные мысли персов! Вот что они говорят между собой у себя дома, когда уверены, что их никто не подслушивает! – сказал Абл-Эддин. – Ты слышал своими ушами!
Мугабедзин был тронут до слез.
Он сошел со своего коня, обнял Абл-Эддина и сказал:
– Я виноват перед тобой и перед собой. Я послушался клеветников! Они сядут на кол, а ты садись на моего коня, и я снова поведу его под уздцы. Садись, тебе говорят!
С тех пор Абл-Эддин не выходил больше из милости у великого визиря.
Ему при жизни была оказана величайшая почесть. В честь него был устроен великолепный мраморный фонтан с надписью:
«Абл-Эддину – благодетелю персидского народа».
Великий визирь Мугабедзин жил и умер в глубокой уверенности, что он: «Уничтожил недовольство в персидском народе и внушил ему самые лучшие помыслы».
А Абл-Эддин, до конца дней своих торговавший попугаями и наживший на этом большие деньги, записал в своей летописи, откуда взят весь этот рассказ: «Так иногда голоса попугаев принимают за голос народа».
Без Аллаха
Однажды Аллаху надоело быть Аллахом. Он покинул свой трон и чертоги, спустился на землю и сделался самым обыкновенным человеком. Купался в реке, спал на траве, собирал ягоды и питался ими.
Засыпал вместе с жаворонками и просыпался, когда солнце щекотало ему ресницы.
Каждый день солнце всходило и заходило. В ненастные дни шел дождик. Птицы пели, рыба плескалась в воде. Как будто ничего и не случилось! Аллах с улыбкой глядел кругом и думал: «Мир, как камушек с горы. Толкнул его, он сам собой и катится».
И захотелось Аллаху посмотреть: «Как-то живут без меня люди? Птицы, те глупы. И рыбы тоже глупы. А вот как-то без Аллаха живут умные люди? Лучше или хуже?»
Подумал, оставил поля, луга и рощи и отправился в Багдад.
«Стоит ли уж и город-то на месте?» – думал Аллах.
А город стоял на своем месте. Ослы кричат, верблюды кричат, и люди кричат.
Ослы работают, верблюды работают, и люди работают. Все, как было и раньше!
«Только моего имени уж никто не поминает!» – подумал Аллах.
Захотелось ему узнать, о чем люди разговаривают.
Пошел Аллах на базар. Входит на базар и видит: торговец продает лошадь молодому парню.
– Клянусь Аллахом, – кричит торговец, – конь совсем молодой! Три года всего, как от матери отняли. Ах, какой конь! Сядешь на него, витязем будешь. Клянусь Аллахом, что витязем! И без пороков конь! Вот тебе Аллах, ни одного порока! Ни самого маленького!