Мудрый наставник при славных героях
Шрифт:
– Да, более или менее.
– Так что ты решил? Останешься тут, с учениками, коих ты и сам называешь своими. Или же вернешься назад, к пустой квартире, безработице и обломанному ключу в двери, а? Твоих родственников больше нет, бабушка умерла с год назад, а женат ты был только на своей работе. Откровенно говоря, тебя там ничего не ждет.
– А тут? Еще испытания на мою голову?
– Как знать, все может быть, Я еще не решила. Но знай – Я никогда не даю испытания, что смертный не может перенести. Принять его или сбежать это лишь его собственный выбор. Возможно, придется поднапрячься, но все эти испытания будут тебе по плечу.
– Вы ведь
Старушка улыбнулась.
– Конечно, знаю. Но ведь решение принял ты сам, причем еще до нашего разговора.
– Хорошо, – он выдохнул, приняв окончательное решение. – Но у меня есть одно условие.
– Ты будешь, что-то у меня требовать? – Ее голос посерьезнел.
Рей задрожал, но решил на этот раз не отступать.
– Да, одно условие.
– Я слушаю.
– Я любил свою бабушку, поэтому я могу обнять Вас вместо нее. В последний раз.
Мать-Богиня замолчала, осмотрела его лицо и сказала:
– Хорошо, но не вздумай тогда Меня хоть о чем-то еще хоть когда-нибудь просить.
Она встала с кресла и подошла к нему. Рей тоже поднялся и обнял ее. Она была ниже ростом, чем старик, в отличии от Реймонда, что был не сильно ее выше. Объятия выглядели криво, но это были самые теплые и приятные объятия в его жизни. Он крепко прижал ее к себе и закрыл глаза от удовольствия.
Через секунду Рей проснулся, крепко сжимая подушку и одеяло, будто бы пытаясь их сдавить. Он огляделся: это была его спальня в гостевом доме маркиза Булиэнна. Уже начинало светать. Он попытался найти одежду, но накатившая слабость не позволила ему подняться с кровати. Его рука болела, и он снова осмотрел обрубок пальца. Сначала он хотел попросить Ее вернуть ему палец, но подумал оставить его, как память о той жертве, что совершила девушка, ради него. Забывать это не хотелось. Рей свернулся калачиком и сгрёб в охапку одеяло. Оно было теплым, но пахло лишь им самим и чуть-чуть кровью, а не приятным запахом булочек с корицей, так любимых своей бабушкой.
Реймонд жалел, что объятья длились так мало времени, ведь так много ей не успел сказать. Посокрушавшись еще пару минут, он заснул. Заснул как Арчибальд Д’Энуре, а не как Реймонд О `Салливан. Это решение было принято им почти перед самым сном. Он перестанет быть тем, кем был, и станет тем, кем должен быть: ради своих учеников, ради тех, кто старался и помогал ему, ради тех, кого он спас. Он найдет способ продлить жизнь своему разуму и потратит оставшееся у него время на помощь народу эльфов, чтобы они могли стать полноценной частью Империи.
А что будет дальше? А это уже не важно – ведь на то, будет лишь Ее воля.
***
Август Седьмой стоял на балконе с кубком вина и размышлял. Многие дворяне видели в нем лишь игрушку, для реализации своих амбиций. Лишь маркиз осознал, что юноша не станет это терпеть и, если нужно, будет действовать жестко. Разговор с ним получился тяжелым и долгим, но продуктивным.
Юноша отпил вино и улыбнулся. Еще и старик Д’Энуре. Он и сам планировал присоединить Королевство эльфов к Империи в будущем, но старый Архимаг оказал ему огромную услугу. Он помог превратить поражение в победу, на ровном месте. О старике стоило бы позаботиться: даже если тот будет невменяем, его опыт и авторитет еще послужит светлому будущему государства.
Его бокал опустел, и он повернулся окрикнуть слуг, но на балконе никого не было: ни слуг, ни охраны. Дверь с балкона в зал была закрыта, чего не случалось почти никогда. Юноша
– Надеюсь, мне дадут выпить еще один бокал вина?
– Можете пить, сколько пожелаете, Ваше Величество.
Неожиданно ему ответили со стороны парапета. Он повернул голову и увидел фигуру в темной одежде, полностью скрывающей фигуру. Половину лица прикрывала тряпичная маска, а вторая не проглядывалась из-за нависшего капюшона. Сказать, кто скрывался под одеждой, было невозможно. Даже голос, казалось, принадлежал подростку неопределенного пола.
Август подошел к столу с напитками и налил себе сам.
– Угощайтесь, – предложил он фигуре в черном. Та отрицательно покачала головой.
– Позвольте полюбопытствовать, кто же столь сердобольный человек? Считайте это Последней услугой.
Юноша знал, что рано или поздно его фигуру захотят убрать с игровой доски, но то, что это произойдет так рано, он не предполагал. Возможно, он недооценил маркиза Булиэнна, и эта ошибка будет стоить ему слишком дорого. Но фигура снова отрицательно покачала головой:
– Я не убийца, Ваше Величество.
– Тогда зачем, – он обвел бокалом балкон, – это представление?
– Я посланник.
– От кого? И что за послание у Вас, для меня?
– От Нулевой Центурии.
– Нулевой Центурии?! – юноша искренне удивился. – Я думал, все это придворные слухи и не более.
– Верно, Ваше Величество. Наше существование – это лишь слухи, разносимые горничными и подвыпившими стражниками Императорского Легиона, и не более…
– Я Вас понял. И что же Центурии от меня нужно?
– Ни-че-го.
– Совсем?
– Если только Ваши приказы. Мы подчиняемся только Императору и никому более.
– Но я еще не Император.
– Коронация, лишь условная церемония. Император – это не титул, и не кровь, а поступки. Мы решили, что Вы уже стали достойны нашей помощи.
– С чего вдруг?
– Ваша партия была просто отличной. Старик Д’Энуре помог Вам выйти из положения победителем, но и Вы сами сделали много для того, чтобы не пасть от руки Сувора.
– Сувор амбициозный глупец и не более. Амбиции и глупость две самые страшные черты, способные проявиться в одном человеке. Но такими людьми всегда проще управлять, особенно из тени.
– А ваша мать? Вам не было стыдно так манипулировать ею?
– Ха! Конечно, нет! Пока она хотела сделать из меня марионетку, меня это устраивало. Управлять страной, притворяясь чужой марионеткой, было бы идеально. Но когда она решилась на мое убийство, пусть и руками этого глупца, я перестал чувствовать к ней хоть что-либо, кроме благодарности за подаренную жизнь.
Август отпил вино и поглядел вдаль над крышами множества домов столицы. Его партия была разыграна почти идеально. Амбиции, признание, похоть, жажда крови, жадность денег или власти – он с детства понял, что умеет невероятно хорошо манипулировать низменными чувствами людей. Насмотревшись на все пороки Имперского двора, он не испытает чувство сожаления, даже если нужно будет отправить на эшафот большую часть придворных жополизов. Истории, рассказанные его учителями, как о великих деяниях, так и об ошибках, прошлых Императоров, будоражили его еще не окрепший разум. Он мечтал вернуть Империи былое величие и, если ради этого нужно будет пожертвовать тысячами жизней, он сделает это. Ему не нравилась идея массового насилия, но он понимал, что на пути к его мечте, ему придется вести войны. А значит, армия должна быть боеспособной.