Муфта, Полботинка и Моховая Борода. Книга 4
Шрифт:
Да что же это в конце концов такое?
И вдруг Муфта понял: волчата учатся на нём нападению, но только до тех пор, пока у него душа в теле. Он для них просто учебное пособие, которое можно как следует использовать, лишь пока оно двигается. Потому-то его ещё и не прикончили.
Старый волк снова подтолкнул Муфту мордой, и ему пришлось теперь плестись назад, к логову.
В глубине души Муфта ликовал. Он жив! И если повезёт, он ещё некоторое время поживёт на свете. Быть может, даже до вечера. И если хватит сил, то за это время он сочинит ещё много стихов!
Спустя
Вскоре старый волк решил прервать урок. Он оставил Муфту волчатам, а сам побрёл в лес. Муфта сначала даже заволновался, потому что именно старый волк по-своему поддерживал здесь порядок и время от времени отгонял волчат от их жертвы. Однако вскоре выяснилось, что для особого волнения причин не было. Волчата, правда, ещё немного потрепали его, но потом им это надоело, и Муфту оставили в покое.
Самое время попытаться бежать, но мучения настолько изнурили Муфту, что эта мысль не пришла ему в голову. Он упал близ волчьего логова на землю и остался лежать там в каком-то странном забытьи.
Спустя некоторое время старый волк вернулся к логову, таща в зубах задранного ягнёнка, и волчата с рычанием стали рвать друг у друга добычу. Отчаянная драка продолжалась до тех пор, пока волчата не наелись досыта и понемногу успокоились.
Наступил вечер. Опустилась ночь. Старый волк опять покинул логово. Муфта по-прежнему лежал неподвижно и, кажется, даже задремал немножко. К восходу солнца он проснулся уже совсем бодрым. До него донеслись странные звуки. Выли волчата. Задрав морды к небу, они выли хором, грустно и жалобно.
Услышав этот вой, Муфта вдруг ужасно расчувствовался, у него даже слезы навернулись на глаза.
«Ох я, горемыка! – грустно размышлял он. – Никогда я не любил одиночества. Но разве лучше жить с дикими волчатами? Ничуть не лучше! По сравнению с этой компанией, одиночество было для меня раем! Не могу я выть по-волчьи!»
На самом деле он был совсем недалёк от того, чтобы завыть от тоски. Не в силах удержать слезы, он громко всхлипывал. Он чувствовал себя ужасно несчастным. Таким несчастным он никогда раньше не был.
Старый волк вернулся из ночного набега. Детёныши бросились ему навстречу, но на этот раз он им ничего не принёс: волчатам надо было самим научиться нападать, и старый волк сразу приступил к делу, заставив Муфту подняться на ноги.
«Надеюсь всё-таки, что волк не будет слишком торопиться завершить занятия, – подумал Муфта, когда по указанию волка ему пришлось снова удаляться от логова. – Повторение – мать учения. Прежде чем окончательно добить меня, им следовало бы поосновательней усвоить пройденное».
Он шёл, а волчата крадучись следовали за ним.
Латы выдерживают испытание
Полботинка
В дремучем лесу нелегко придерживаться правильного направления. Но им помогала высокая ель. Полботинка уже не раз вылезал из бидона и взбирался на деревья, чтобы уточнить местонахождение высокой ели. Ведь именно с той стороны слышали они волчий вой, туда и надо было идти. От направления к высокой ели нельзя было отклоняться ни в коем случае.
Они шли и шли.
– Эти жестяные латы тебе, наверное, очень мешают, – завёл разговор Моховая Борода.
Полботинка махнул рукой.
– В плечах вроде бы маленько жмёт, – сказал он. – Ещё не совсем обносил. Ничего, со временем это пройдёт.
– Разумеется, – согласился Моховая Борода. – Ко всякой новой вещи надо сперва привыкнуть.
Немного погодя Полботинка сказал:
– Что-то уж слишком жмёт.
Он вылез из бидона и потянулся.
– Слажу-ка я ещё разок на дерево, – заявил он. – Надо поглядеть, не потеряли ли мы направление. К тому же лазить по деревьям куда приятней, чем носить жестяные латы.
Моховая Борода не возражал. Рядом росло подходящее дерево. Полботинка забрался на нижние сучья и быстро полез наверх.
А Моховая Борода, почувствовав усталость, сел под дерево отдохнуть. И Воротник, казалось, тоже решил перевести дух. Он подбежал к Моховой Бороде, улёгся рядом и положил голову к нему на колени.
– Что с тобой, дружочек, – удивился Моховая Борода, поглаживая собаку. – Ты опять дрожишь?
Так оно и было. Воротник дрожал всем телом, правда, не очень сильно, но не переставая. Отчего бы это? А вдруг и в самом деле… Моховая Борода не успел хорошенько всё это обдумать, как с дерева донёсся крик Полботинка:
– Всё пропало! Большая ёлка исчезла!
Моховая Борода испуганно вскочил.
– Не может быть! – закричал он в ответ, но таким хриплым голосом, что Полботинка его не услышал.
Моховая Борода почувствовал, что дрожит совершенно так же, как Воротник. Уж не заболела ли собака?
– Ель исчезла! – повторил Полботинка и стал спускаться с дерева.
Спрыгнув на землю, он быстро напялил на себя бидон и сказал:
– Привыкнуть можно к чему угодно. Сейчас уже почти не жмёт.
А Моховая Борода думал только о ели.
– Как может исчезнуть ёлка? – растерянно бормотал он.
– Может, её тем временем спилили? – предположил Полботинка. Это предположение казалось единственно разумным. Но как теперь искать дорогу?
– Ты во все стороны посмотрел? – спросил Моховая Борода.
– Во все, – подтвердил Полботинка. Воцарилось гнетущее молчание. Только Воротник тихонько поскуливал.
– Я смотрел во всех направлениях, – сказал Полботинка. – Оттуда, сверху, хорошо видно. Это очень высокое дерево, а я залез почти на самую верхушку. Большой ели не видно нигде.