Муха с капризами
Шрифт:
"Ты прав, муженек, этого косматого ты еще никогда не видел".
"Где много собак, уткам жить нельзя никак!" - проговорил Кашперек, большой любитель утиных поговорок.
"Где много уток, собакам не до шуток", - не совсем точно повторила Меланка.
Но не только утки с интересом следили за собачьей игрой. Посматривала на псов с крыши дровяного сарая и Имка. И ей очень не понравилось, что собаки подняли возню и шум.
Развеселившийся Микадо яростно тявкал. "Эй ты, новенький!
– крикнула она сверху.
– Перестань лаять!"
Новенький, то есть Микадо,
Имка повторила предупреждение. Видя, что это не помогает, она молнией обрушилась на собак.
Тузик и Рыжий, струсив, поджали хвосты и убрались под террасу.
Имка подскочила к Микадо и хлопнула его со всего размаху по мордочке. Микадо бросил на нее грозный взгляд. "Как ты смеешь?" - тявкнул он. И бросился на кошку. Прежде чем она успела опомниться, японец схватил ее за шиворот.
Трогать Имку было весьма и весьма небезопасно. Что правда, то правда, Микадо вначале удалось сбить кошку с ног и попортить ей прическу. Она, по-видимому, была ошеломлена его дерзостью. Но вскоре она пришла в себя. Как, эта крошка, этот пришелец осмелился напасть на нее, Имку?
Кошка мигом вывернулась и очутилась на спине японца.
Она даже не шипела, не фыркала. Била, била и била. "Ой, ой, ой! сочувственно скулил Тузик.
– Имка, - пробовал он ее убедить, - он не здешний, он не знал..."
"Теперь будет знать!" - отозвалась наконец кошка, бросила свою жертву, прыгнула на забор и принялась вылизывать и причесывать свой растрепанный мех. Микадо поднялся, сел, оглянулся кругом. Ему основательно досталось. Кошка здорово избила и исцарапала его. Из разодранных ушей капала кровь. "Больно?" - спросил подошедший Тузик. Микадо молча подошел к миске с водой. Напился. Оглянулся. Подбежал к забору, где сидела кошка, и крикнул:
"Мы еще встретимся! Не думай, что дело кончено!" Он даже попробовал вскочить на забор! Но где ему было достать кошку, которая сидела в трех метрах от земли.
Тузик пытался утихомирить своего нового друга. "Микадо, перестань! Ты не знаешь, кто такая Имка!
– объяснял он.
– Ведь она тебя так отлупит, что век не забудешь!"
Тут с забора отозвалась Имка:
"Не вмешивайся! Пусть попрыгает. Пускай сам убедится, что со мной не так легко сладить, как ему кажется!"
Микадо и сам понял тщетность своих усилий. Прыгать не стал. Уселся под забором и смотрел на кошку с таким видом, словно хотел ее съесть.
Имка наклонилась к нему и уставилась на японца своими янтарными глазами. "Ну что?
– спросила она.
– Съел?"
"Отойди, Микадо, а то кошка прыгнет на тебя", - предупредил встревоженный Тузик. Кошка усмехнулась кончиком усов: "Не бойся, не прыгну. Должна тебе сказать. Микадо, что ты мне нравишься. Видно, что ты не трус, с кашей тебя не съешь. Мы, кошки, уважаем смелость. Только имей в виду: ты еще молод и жизни не знаешь. Тебе нужно многому поучиться. Так вот, запомни: я Имка, здешняя кошка и воспитательница всех местных собак. И ты тоже должен меня слушаться и уважать. А будешь зря шуметь - получишь хорошую трепку".
Сказала она все это тоном спокойным,
"Рыжий, - шепнул Тузик, - надо Микадо научить себя вести! Ведь он и правда недотепа. Он и нас в какую-нибудь неприятность втянет".
"Ну так ты и учи, - последовал ответ.
– Я в учителя не гожусь!"
Уж как там собаки разделили обязанности - неизвестно.
Но обучение началось сразу.
Тузик познакомил Микадо с курами. Научил его остерегаться петушиного клюва и шпор - твердых и острых. Познакомил с утками. Показал все красоты двора, сада, огорода. Микадо ко всему молча присматривался, выслушивал все, что ему говорили Тузик и Рыжий, и восхищался прелестью нового мира.
"Ну как?
– спросил его Тузик, когда осмотр был окончен.
– Интересно у нас?"
Микадо и тут ничего не ответил. Он кивал головой, моргал и быстро облизывался красным язычком.
"Ну, как же тебе у нас нравится?" - допытывался Рыжик.
Микадо помолчал еще минутку. Наконец шепнул: "Вот это да! Это жизнь! Не то, что в большом городе, где ничего не видишь, кроме мебели и комнат!"
Еще поиграли в салки и погонялись за бабочками с Рыжиком. Потом втроем устроили охоту на воробьев.
Наконец забавы подошли к концу. Собаки замучились. Глаза у них так и слипались. Пошли спать в конуру.
Тузик, полюбивший Микадо, уступил ему краешек своего места, а Рыжик даже выкопал для японца из-под соломы баранью лопатку.
"На, позабавься перед сном. Это очень приятно", - предложил он.
Но Микадо посмотрел на кость с таким отвращением и ужасом, что Тузик даже засмеялся. "Что с этим делать?" - спросил Микадо. "Бери в зубы и грызи, - отвечал ему Тузик.
– Вот так! Да смелей!" - уговаривал он японца, который едва-едва касался зубами грязной кости.
"Моя хозяйка никогда не позволяла мне брать в рот такие грязные вещи", - оправдывался Микадо.
"И тетка Катерина не позволяет нам грызть кости в конуре", - заметил Тузик.
"А все-таки нет на свете ничего лучше бараньей лопатки!" - вздохнул Рыжик и лизнул кость.
Потом взял ее в зубы, но тут же выпустил... Кость выскользнула из пасти Рыжика, задела по носу Тузика, глаза которого были уже закрыты, и съехала на солому по шелковистой шерсти Микадо, который уже храпел в свое удовольствие.
Так закончился первый выход в свет японского красавца.
Глава восьмая
Панна Агата и мы с Крисей были в тот день на обеде у знакомых. Потому-то никто и не заметил исчезновения Микадо.
Только тетка Катерина чрезвычайно удивилась, увидев, что японец вылезает из конуры.
– Смотрите-ка на него! Уже с нашими снюхался. Н у,раз ты такой герой, будешь есть на дворе со всеми собаками!
– решила она и принесла Микадо мисочку, как и прочим нашим псам.
– Кушай, Микадо, поправляйся!
– сказала она и погладила собачку по мягкой шерсти.
– Где это ты так разукрасился?
– добавила она, заметив, что в шерсти у него полно соломы и репьев.