Муки сердца
Шрифт:
— Садись в машину. Вдруг они вернутся, — заговорила Кимберли, поддерживая его под руку. — Их может быть целая банда… В конце улицы есть полицейский участок.
— Я не собираюсь идти в полицию! — заорал Агостино, который с трудом держался на ногах. — Я сам могу ответить ударом на удар — Кимберли потянула его за рукав и подвела к пассажирскому сиденью его роскошной машины.
— Ты не можешь вести машину…
— С каких это пор? — Агостино не верил своим ушам.
Кимберли рывком открыла дверцу.
— Пожалуйста,
Секунд двадцать он раздумывал над этим неожиданным заявлением, на его лице отражалась нешуточная борьба с самим собой. Наконец он нехотя уселся в машину.
— Ты умеешь водить «феррари»? — спросил он.
— Конечно, — сквозь зубы процедила Кимберли, не желая сдаваться.
Машина заурчала и понеслась по дороге.
— Фары, — слабо пробормотал Агостино. — Тебе следует включить фары, или мне лучше просто закрыть глаза.
— Замолчи, я пытаюсь сосредоточиться! — Справившись наконец с управлением, Кимберли продолжала: — Так типично для тебя ввязываться в драку и размахивать кулаками. Где, скажи на милость, твои телохранители?
— Как ты смеешь? — Агостино яростно дернулся вперед. — Я сам могу о себе позаботиться.
— Один против пятерых? — Кимберли поджала губы. Она так и не пришла в себя после всего, что с ними произошло. Черт бы его побрал! Она чувствовала себя кругом виноватой. — Я отвезу тебя в отделение травматологии.
— Мне не нужен врач, я в порядке, — раздраженно возразил Агостино. — У меня ссадины и синяки, только и всего. Нет необходимости ехать в больницу. Мне нужно лишь немного полежать.
Вот он и стал самим собой. Человеком, привыкшим повелевать. Кимберли прекрасно поняла невысказанную просьбу о том, где именно ему нужно полежать. Она неслась по направлению к коттеджу на самой высокой скорости, какую только может развить «феррари». Потоки дождя заливали лобовое стекло, и почти ничего не было видно.
— Ну ладно… Я отвезу тебя к себе. Но только на час, — твердо заявила она.
— Ты очень великодушна.
Кимберли вела машину под проливным дождем и едва не пропустила поворот. Она резко ударила по тормозам. Поздно! Мощную машину занесло, и она врезалась в изгородь.
— О Боже! — в ужасе прошептала Кимберли, когда передние колеса съехали в водосточную канаву. Машина, зацепившись бампером за изгородь, остановилась под совершенно немыслимым углом.
— Во всяком случае, мы живы, и это радует, — простонал Агостино, выключая двигатель. Он с силой толкнул дверь и ступил в жидкую грязь. Потом помог выйти Кимберли.
— Я боялась, что мы застрянем в канаве, поэтому и нажала на тормоз! — Кимберли вовсе не собиралась оправдываться. Боже, что со мной происходит, в конце-то концов?
Они подошли к крыльцу. Она открыла входную дверь дома и включила свет.
Наклонив взъерошенную голову, Агостино
— Поднимайся наверх и ложись на кровать.
— Где телефон?
— У меня нет телефона, — нахмурилась Кимберли.
Слипшиеся темные ресницы Агостино недоверчиво моргнули.
— Ты шутишь! — Злобно что-то бормоча по-итальянски, Агостино подошел к узкой лестнице.
Он нетвердо стоял на ногах, и это не укрылось от пристального взгляда Кимберли.
— Мне кажется, тебе нужен врач, Агостино.
— Ерунда, я просто прилягу.
— Побереги голову! — крикнула она, но слишком поздно, потому что он уже ударился о притолоку, когда входил в спальню.
— О нет, — одновременно с ним простонала Кимберли и бросилась на помощь, когда он отшатнулся назад на крошечной лестничной площадке.
— На полу лужи, — заметил Агостино, войдя в спальню.
— Не говори глупостей, — спокойно возразила она. Но в этот момент откуда-то сверху большая капля упала прямо ей на нос.
Кимберли растерянно подняла голову к сводчатой деревянной крыше, которая казалась ей гораздо интересней обычного потолка. В нескольких местах крыша протекала, и на полу образовались лужицы.
— Я нахожусь в заброшенной лачуге посреди леса, — заключил Агостино.
Кимберли бросила пару неподобающих леди слов и метнулась к кровати, чтобы проверить, сухая ли она. К счастью, это был, похоже, единственный сухой угол в комнате. Агостино присел на краешек и снял пиджак, который упал прямо в лужу. Она поспешно подняла его, встретившись взглядом с пронзительными черными глазами.
— Мне не следовало тебя слушать. Надо было все-таки ехать в травматологию.
— У меня очень болит голова, и я немного устал. Вот и все, — убеждал ее Агостино. — Перестань обращаться со мной как с ребенком.
Краснея и смущаясь, Кимберли смотрела, как он развязывает галстук.
— Тебе обязательно нужно раздеваться?
— Не могу же я лечь в мокрой одежде, — пожав плечами, бросил он.
— Тогда я, пожалуй, оставлю тебя на минутку. Мне нужно принести несколько тазов, — пробормотала Кимберли на пути к двери.
Одна мысль об обнаженном Агостино гнала жаркую волну возбуждения по ее дрожащему телу. Это просто нервное напряжение, говорила себе она, спускаясь по ступенькам. Шок после ужасной уличной драки. Она просто обязана заставить его поехать в больницу… Но как же уговорить такого упрямца, как Агостино, сделать то, чего он не хочет. Но разве можно так относиться к своему здоровью! А вдруг у него что-то серьезное? — с ужасом думала она.
В кладовке Кимберли взяла ведро и тряпку, а потом, отбросив их в сторону, налила в миску с водой дезинфицирующее средство. Сначала надо убедиться, что рана не опасна. Ведь когда хулиганы убежали, Агостино несколько секунд находился без сознания. О Боже, что же с ней происходит? Она больше не принадлежит себе.