Мул на дворе

Фолкнер Уильям Катберт

– В овраге за домом мистера Спилмера, - сказала она.

– Так. Ясно. Хорошее, укромное местечко, ежели принять в соображение, что хлева у вас нет. Только лучше б вы оставили его у меня на выпасе, тогда мы оба избавились бы от зряшных хлопот. Но, говорю вам, я не злопамятен. А теперь позвольте пожелать вам спокойной ночи. Я вижу,

вы неплохо тут устроились. По-моему, вам вообще незачем строить дом, сэкономите кучу денег.

– Может, вы и правы, - сказала миссис Хейт.

Но он уже ушел.

– Зачем вы увели мула в этакую даль?
– спросила старая Хет.

– По-моему, он теперь совсем далеко, - ответила миссис Хейт.

– Совсем далеко?
– Но миссис Хейт молча подошла и глянула на сковородку, а старая Хет сказала: - Вы чего-то сказали про свинину, или это я сказала, а не вы?

Они ужинали в редких еще сумерках, и тут вернулся Сноупс. Он тихонько подошел к ним и стоял, грея руки у костра, как будто на дворе был невесть какой холод.

– Пожалуй, я все же возьму эту десятку, - сказал он.

– Какую такую десятку?
– спросила миссис Хейт.

Он задумчиво смотрел в огонь. Миссис Хейт и старая Хет тихонько жевали, и только старая Хет взглянула на Сноупса.

– Вы, стало быть, не отдадите ее?
– спросил он.

– Но ведь вы же сами предложили покончить миром, - сказала миссис Хейт.

– Видит бог, это вы предложили, деваться некуда, - подтвердила старая Хет.

А Сноупс все смотрел в огонь; потом он заговорил в каком-то тихом, недоверчивом удивлении:

– Я столько лет мучаюсь, рискую, лезу из кожи вон и Получаю за мула по шестьдесят долларов. А вы разом, безо всяких хлопот и риска, даже не зная, что вы их получите, загребли восемь с половиной тысяч. И я нисколько вам не завидовал, никто не посмеет утверждать, что я завидовал, хотя несколько странно, что вы загребли все денежки, хотя не вы его

наняли, вы даже не знали, где он и чего делает за эти деньги, вам всего-навсего случилось быть за ним замужем. А теперь, после того как я столько лет вам не завидовал, вы отняли у меня лучшего мула и отказываетесь даже уплатить за него несчастные десять долларов. Это не по справедливости.

– Вы получили своего мула обратно и все-таки недовольны, - сказала старая Хет.
– Чего ж вы хотите?

Сноупс поглядел на миссис Хейт.

– В последний раз спрашиваю, - сказал он, - отдадите вы мне мою десятку или нет?

– Какую еще десятку?
– спросила миссис Хейт.

Тогда Сноупс повернулся и пошел прочь. При этом он споткнулся обо что-то - это была бумажная сумка старой Хет, - но не упал и побрел дальше. Они видели его тень словно в раме меж двумя закопченными трубами на фоне догорающего заката; видели, как он воздел к небу стиснутые кулаки, словно какой-нибудь древний галл в неистовстве и бессильном отчаянье. А потом исчез. Старая Хет поглядела на миссис Хейт долгим взглядом.

– Голубушка, - сказала она.
– Что вы сделали с этим мулом?
– Миссис Хейт склонилась над огнем. У нее на тарелке лежал кусочек черствого печенья. Она взяла сковородку и полила печенье жиром, на котором жарилась свинина.

– Я его пристрелила, - сказала она.

– Что-что?
– переспросила старая Хет. Миссис Хейт положила печенье в рот.
– Так, - сказала старая Хет весело, - мул спалил дом, а вы пристрелили мула. По-моему, это и есть справедливость.
– На дворе быстро темнело, а ей еще надо было пройти три мили до богадельни. Но январская ночь длинна, а богадельня никуда не денется. Старая Хет вздохнула с облегчением, мирно и радостно.
– Ох, друзья мои, - сказала она.
– Ну и денек у нас нынче выдался!