Мулен Руж по-русски. Трилогия

Решетников Александр Валерьевич

– Думаю, - привлёк к себе внимание Муравьёв, - что пришла пора всерьёз заняться его обучением.

– А разве сейчас он не серьёзно занимается?

– Науки - это хорошо, их он знать должен. Я говорю о физическом и психологическом развитии. Нужно его на ферму везти.

– Жена не отпустит. Она по-другому видит процесс воспитания мальчика. Учителя сами ходят к нам домой.

– Какая на хрен жена, Алексей?
– возмутился Лапин.
– Разве баба может из пацана воспитать мужчину? Знаю я, кто к вам ходит. Учителя музыки, словесности, этикета, поп с богословскими книжками, да парочка

учителей иностранного языка. Кроме иностранного языка других полезных вещей не вижу. Хорошо, хоть ты сам преподаёшь ему математику и физику. Спортом он у тебя практически не занимается. Его в кадетском корпусе все пи...ить будут! Ты этого хочешь?

– Нет, конечно!
– возмутился воевода.

– Тогда посылай супругу, а лучше сажай на свои три буквы, а пацана отправляй жить на ферму. Не хрен слюнтяя растить. Кто "за"?
– Иван посмотрел на всех.

Этим вечером Елена Михайловна Казанцева увидела своего всегда доброго и покладистого мужа совершенно с другой стороны.

– Дорогая, Иван сказал мне сегодня, что хочет стать морским офицером.

– И что ты решил?
– улыбнулась супруга воеводы.

– Раз хочет, пусть будет. Через два года ему предстоит ехать в Петербург.

– Это хорошо. Я подберу учителей, которые научат мальчика, как вести себя в высшем свете. К нам и сейчас приходят...

– Никого подбирать не нужно, - перебил её Казанцев, - он отправляется жить в деревню, там его будут всему учить.

– В деревне, милый? Уж не заболел ли ты?
– с недоумением посмотрела Елена Михайловна на своего мужа.

– Именно в деревне. Я подобрал для него хороших учителей, которые обучат мальчика всему, что должен уметь будущий офицер.

– Но почему в деревне? И что это за учителя, я их знаю? Разве нельзя чтобы они приходили к нам домой?
– высыпала удивлённая женщина сразу кучу вопросов.

– Можно, - Казанцев предпочёл ответить на последний, - только у нас дома они не смогут научить его тому, чему он должен научиться.

– А что не так с нашим домом, Алексей?
– Елена Михайловна никак не могла понять своего мужа.

– Слава Богу, с нашим домом всё в порядке.

– Тогда в чём же дело?

– Дорогая, почему ты не принимаешь пищу в уборной комнате?
– Казанцев решил донести до жены свою мысль, используя образные сравнения.

– Что ты такое говоришь, Алексей? Зачем мне принимать пищу в уборной?
– ещё больше изумилась супруга.

– А затем, что уборная не предназначена для приёма пищи, но, однако, никто не говорит, что с этой комнатой что-то не так.

Елена Михайловна окончательно запуталась в том, что говорит ей муж. Она смотрела на него растеряно и испугано. А Казанцев продолжал:

– Как уборная не предназначена для приёма пищи, так и наш дом не предназначен для той системы обучения, которая потребуется мальчику.

– Но почему?
– женщина решительно не хотела понимать мужа.

Казанцев сочувственно посмотрел на жену. Он понял, что объяснить ей ничего не удастся. А говорить правду не имел права.

– Потому

что так надо, - решил завершить он этот неприятный для него диалог, - и это моё решение. Надеюсь, больше к данному разговору мы возвращаться не будем.

После этих слов Казанцев развернулся и ушёл, оставив растерянную жену в одиночестве. Подумав некоторое время, женщина решила обратиться за советом к Игнату, как к человеку лучше всех знающего её мужа.

– Чего госпожа изволит?
– спросил Кощеев, когда Елена Михайловна вызвала его к себе.

– Игнат, ты знаешь, что Алексей Петрович хочет увезти Ивана в деревню?

– Знаю, госпожа.

– Но почему он так делает? Разве нельзя учить мальчика дома?

– Думаю потому, что после такого обучения дом превратится в руины.

– Игнат, что за ужасы ты мне здесь рассказываешь? Почему наш дом должен превратиться в руины.

– Так Алексей Петрович из Ивана офицера будет готовить. А офицер должен стрелять, рубить, скакать. Думаю, что если всё это будет происходить дома, то люди подумают, что у нас идёт война. Да и для малышки Анастасии Алексеевны такой шум не желателен, зачем дитя пугать? Такими делами лучше заниматься в деревне.

– Ты, думаешь, Игнат, что Алексей Петрович так поступает из-за Насти?

– Конечно же - нет, Елена Михайловна. Но ваш дом это не военный полигон и не казарма. Просто Алексей Петрович сам военный и знает, какая жизнь ожидает Ивана в морской академии, поэтому хочет подготовить его заранее, чтобы ему было не так трудно среди других подростков.

– Хорошо, я поняла тебя, Игнат, ступай.

– Всего хорошего, госпожа, - поклонился Игнат и вышел.

"Бедный мальчик, - подумала Елена Михайловна, - с такого раннего возраста тебе придётся познать тяжесть солдатской жизни. Надеюсь, Алексей приставит к Ивану хороших учителей, и они будут оберегать его".

Утром следующего дня Казанцев зашёл в комнату сына. Мальчик сидел за столом и что-то рисовал.

– Доброе утро, Иван.

– Доброе утро, отец, - сказал Иван и выжидательно посмотрел на него.

– Я подумал над твоими словами и решил, что быть капитаном корабля это хорошо. Я хочу, чтобы мой сын стал капитаном корабля.

– Ура, папа! Спасибо!
– и Иван повис на его шее.

– Ну, успокойся, успокойся. Это ещё не всё.

– А что ещё, - обрадованный мальчик с любопытством посмотрел на Казанцева.

– Если ты хочешь стать офицером, то тебе нужно быть сильным. А для этого ты отправишься в деревню, где тебя будут учить и тренировать. Что ты на это скажешь?

– Отец, если так надо, то я готов, - Иван не видел причины расстраиваться.

– Хорошо, собирайся. После обеда поедем.

После обеда во дворе дома Казанцевых Игнат грузил в повозку вещи, которые собрал Иван плюс те, которые приготовила ему заботливая мачеха.

– Ванюша, мальчик мой, - говорила Елена Михайловна, гладя ребёнка по голове, - помни, кто ты и веди себя достойно. Слушайся учителей, которых подобрал тебе отец и береги себя.