Муми-тролль и комета
Шрифт:
— Сегодня, — сказал он.
— Комета, — прошептал Снифф.
Казалось, она заполнила собой всё небо и сверкала так ярко, что на неё было боязно взглянуть. Озарённый её дрожащим светом, лес стоял затаив дыхание и ждал.
Муравьи заползли в муравейники, птицы попрятались в гнёзда, каждая букашка нашла себе норку, ища спасения от кометы.
— Который час? — спросил Муми-тролль.
— Десять минут первого, — ответил Снорк. Больше никто ничего не сказал. Они слезли с дерева и пошли прямо на запад. Хемуль шёл и без конца брюзжал то из-за погибшего альбома с марками,
— Заткнись, — сказал Снорк. — Сегодня у нас есть заботы поважнее.
— Как по-твоему, она не опередит нас? — шёпотом спросила фрёкен Снорк.
— Нет, нет, — ответил Муми-тролль. — Не беспокойся.
Но он не смел поднять на неё глаз. Лес был тут зелёный и цветущий — саранча облетела стороной эти края. Местность понемногу понижалась, вокруг было полно синих полевых цветов.
— Хочешь цветок за ухо? — спросил Муми-тролль.
— Ой нет! — ответила фрёкен Снорк. — Я вся как на иголках, где уж тут думать об украшениях.
В это мгновение до них донёсся вопль Сниффа, который бежал впереди всех.
— Опять, наверное, какая-нибудь буза, — проворчал Хемуль.
— Эй! Гей! — кричал Снифф. — Скорее сюда! Бегом!
Он сунул лапы в рот и пронзительно засвистел. Муми-тролль пулей бросился к нему.
Но что это? Он принюхался. В нос ему пахнул приятный запах свежевыпеченных булок. Лес поредел — и Муми-тролль стал на месте как вкопанный.
Внизу под ним лежала родная долина. А посреди стоял их голубой дом — такой же голубой, такой же тихий и уютный, как и в тот день, когда он покидал его. А в доме его мама тихо-мирно пекла булки и пряники.
— Ведь я же говорил, что всё будет хорошо! — сказал Муми-тролль.
— А вон ваш новый мост! — воскликнула фрёкен Снорк. — А вон дерево, про которое ты мне говорил. Ах, какой чудесный у вас дом!
— Ещё бы! — гордо сказал Муми-тролль. И они начали спускаться в долину, голодные и полные ожидания.
Муми-мама стояла на кухне и украшала большой торт светло-жёлтыми сбитыми сливками и райскими грушами. На стенках торта красовалась надпись из шоколада: «Моему милому Муми-троллю», а на самой верхушке сияла сахарная звезда.
Муми-мама тихонько насвистывала про себя и нет-нет да и выглядывала в окошко.
Муми-папа беспокойно прохаживался из комнаты в комнату и без конца мешал.
— Им давно бы пора быть здесь, — говорил он. — Уже половина второго.
— Будут, будут, — успокаивала его Муми-мама. — Подержи-ка вот, я переставлю торт. Блюдечко вылижет Снифф, он это любит.
— Только бы он вернулся, — сказал Муми-папа и вздохнул.
В эту минуту вошёл Ондатр и сел на ларь для дров.
— Ну, как обстоят дела с кометой? — спросил
— Она приближается, — сказал Ондатр. — Дети земные могут сетовать и страшиться, философ — никогда!
— Не хочешь пряничка? — спросила Муми-мама.
— Мм… пожалуй, можно штучку, — согласился Ондатр и, съев восемь, проговорил: — Кажется, вон там по склону прошёл Муми-тролль в весьма пёстрой компании.
— Муми-тролль? — вскрикнула Муми-мама. — Что же ты мне сразу не сказал!
И она бросилась на веранду, а с веранды в сад.
А они уже бежали по мосту! Сперва её любимый сын, потом Снифф, а за ними куча незнакомого народу.
Муми-тролль бросился в материнские объятия.
— Родной мой Муми-сын! — сказала Муми-мама. — Я так тебя ждала!
— А я дрался! — восхищённо заговорил Мумии-тролль. — С ядовитым кустом, и я победил! Руки у него так и отлетали — раз-раз! — и под конец остался один пенёк!
— И откуда только смелость взялась! — сказала мама. — А кто эта маленькая девочка?
— Это сестра Снорка, — ответил Муми-тролль. — Поклонись папе и маме, фрёкен Снорк!. Это её я спасал от ядовитого куста! А это мой лучший друг Снусмумрик. А это Хемуль, Он собирает почтовые марки.
— В самом деле? — любезно отозвался Муми-папа. — Ну-ну, в молодости я тоже собирал марки. Очень интересное хобби.
— У меня это не хобби, а профессия, — прошипел Хемуль. Он плохо выспался.
— Тогда я должен показать вам целый альбом, который принесло вчера ветром, — сказал Муми-папа.
— Альбом с марками? — оживился Хемуль. — Принесло ветром?
— Да, да, — подтвердила Муми-мама. — Я выставляла тесто, чтобы оно поднялось, а утром гляжу — в нём полно каких-то противных липких бумажек.
— «Противных липких бумажек»! — воскликнул Хемуль. — Они целы? Где они? Надеюсь, вы не выбросили их?
Муми-мама указала на перила веранды. Там аккуратно просушивался целёхонький альбом с марками.
Хемуль издал радостный вопль и бросился на веранду.
— Во как запрыгал, — сказал Снорк. — Небось не запрыгает так и от самой кометы.
— Ах да, комета… — озабоченно сказала Муми-мама. — Ондатр рассчитал, что она упадёт вечером прямо в наш огород. Так что я не стала пропалывать его.
— Предлагаю провести по этому поводу собрание, — вылез Снорк. — И, пожалуй, лучше в помещении, если хозяева не возражают.
— Конечно! Само собой разумеется! — сказал Муми-папа. — Входите, пожалуйста! Всё наше — ваше!
— Вы, надеюсь, не откажетесь От пряников? — сказала Муми-мама, расставляя на столе новый кофейный сервиз с розами и лилиями. — Ах, милые дети, как хорошо, что вы вернулись домой!
— А вы получили телеграмму от домового? — спросил Снифф.
— Да, — ответил Муми-папа. — Только буквы в ней стояли как попало, и всё больше восклицательные знаки. Домовой, как видно, нервничал, и ему было не до грамматики.