Мумия из семейного шкафа

Белова Марина

— А вот этого я не знаю. Давай ориентироваться по месту.

— Кто же нам поможет? — Алина окинула взглядом двор в поисках «языка». — Кто может помнить здесь Людмилу?

На наше счастье, из подъезда вышла женщина с мусорным пакетом и засеменила к контейнеру. По пути она с любопытством осмотрела нас с головы до ног, потом поздоровалась с машущим метлой дворником, оглянулась несколько раз, нет ли кого из ее знакомых, с кем можно было бы перекинуться словечком, и не спеша продолжила свой путь.

— Наш объект, — толкнула

меня под бок Алина. — Сейчас ее зацепим.

Женщина бросила в контейнер пакет, зачем-то туда заглянула и пошла назад, непрерывно пялясь в нашу сторону. Алина сделала несколько шагов вперед и стала перед скамейкой.

— Женщина, на одну минуточку можно вас?

Дама остановилась рядом со скамейкой, а потом и села на нее. Хороший знак. Значит, изначально она решила задержаться с нами не на одну минутку.

— В этом доме жила моя подруга, Людмила Попова. Вы такую помните?

Женщина ответила кивком головы.

— К сожалению, я десять лет здесь не была, — Алина тяжело вздохнула, вживаясь в образ. — Работа такая. Наконец дома. Хотела повидаться с подругами. Прошлась по старым адресам, а тут такое дело… Кто-то переехал, кто-то умер. Думала, хоть Людмила на месте.

Алина завралась, совершенно забыв, что Людмила была намного лет ее моложе. Десять лет назад Поповой было шестнадцать, и по годам она мало годилась Алине в подруги. Но к нашей удаче, соседка не подметила возрастного несоответствия в Алинином рассказе, возможно потому, что моя подруга всегда предпочитала современные, свойственные молодежи тенденции в моде. Сейчас она стояла в вытертых джинсах с дырками на коленях, ярко-оранжевой куртке и маленькой вязанной шапочке. Если у соседки проблемы со зрением, она запросто могла углядеть в Алине девицу неопределенного возраста.

— Как же! Ждала она меня! Соседка сказала, что Людка выехала. А куда — не знает. Может, вы о ней слышали?

— С осени ее нет. Съехала.

— Надо же, а я и не знала. Подруга называется! А чего ж ей здесь не сиделось? Квартира вроде хорошая?

По правде сказать, мы с Алиной даже не догадывались, в какой квартире жила Попова. Читая прописку в паспорте, мы только запомнили улицу. У Матвеевой я забыла спросить, а сама она в нашем разговоре упоминала только дом, в котором находится магазин тканей.

— Квартира как квартира. Как раз над моей. Двухкомнатная. Кухня девять квадратов. Одной-то нормально, жить можно, а вот Павлу ее тесно было.

— Погодите, а Павел — это кто? — заинтересованно спросила Алина. — Вот что значит надолго уезжать! Сколько интересного упустила! У нее ж никого не было?

— Не было, а потом стало. Дело житейское.

— Ну да, ну да. И кто же он такой?

— Бог его знает. Наверное, при деньгах, если они решили поменять жилье. Кто-то говорил, что Людмила переехала в хоромы.

— А куда переехали? Вы же понимаете, очень хочется подругу повидать.

—

Ну а я откуда знаю? Ты думаешь, Людка мне свой адрес оставила?

— И о Павле ничего не знаете?

— При деньгах и при машине. Машина у него такая интересная была, как маленький автобус.

— Мини-вэн, — догадалась я. — Сейчас таких много.

— У крутых много, а зять мой до сих пор на «шестерке» ездит, — обиделась на судьбу соседка Поповой.

— Может, вы нам подскажете, у кого нам узнать подробнее о Людмиле. Она с кем-то по дому дружила? Кому-то адрес свой оставляла?

— Адрес? Вряд ли. И насчет дружбы я вам вот что скажу: Людмила редко с кем во дворе разговаривала. Тихо пройдет мимо, бывает даже, что и не поздоровается. Нелюдимая она, ваша Людмила. Мне вообще странно, как она мужика себе отхватила? Мужчины любят веселых женщин, заводных. А эта вечно в печали. Она даже никогда не улыбалась.

— Она всегда такая была? — спросила Алина.

— Ты ж ее подруга, — насторожилась соседка, — а не знаешь, какая она была. И вообще, чего ей веселиться, если она сиротой круглой в десять лет осталась?

— Она сирота? — удивилась Алина.

— А ты не знала, подруга? — заподозрив подвох, соседка посмотрела на нас исподлобья.

— Значит, она в этой квартире с десяти лет одна жила? — вмешалась в разговор я.

— Нет, здесь, в квартире матери, она жила до десяти лет и последние семь лет, а остальное время квартира пустовала, Людмила жила в другом месте. Только, где она жила, у меня не спрашивай, я в этом доме живу не так давно. А вот ты, как подруга, должна знать. — Соседка достала из кармана очки и водрузила их на нос, чтобы лучше нас рассмотреть.

— Ах, ну да, конечно, как я могла забыть? — широко улыбнулась Алина и перевела взгляд на меня. — Ну ты бы меня поправила. Совсем памяти нет.

— Вроде бы не старые, а памяти никакой. — Женщина поднялась с лавки, давая понять, что разговор окончен.

— Что ж, и на том спасибо, — сказала Алина, провожая соседку взглядом. Когда та зашла в подъезд, она продолжила: — Чуть не расколола нас. Откуда я могла знать, что Людмила сирота?

— Да не переживай ты! Сколько всего узнали. Квартира ей досталась от матери. Это раз. А два — у нее был молодой человек. Куда только он потом делся? Ты ведь говорила, что Людмила была не замужем?

— Как раз это объяснить очень просто. Павел купил квартиру. Что-то у них с Людмилой не заладилось, он ушел и в качестве моральной компенсации оставил квартиру бывшей невесте. Ну а ей не под силу оплачивать большую жилплощадь.

— Поэтому она поменялась с тобой? А потом перерезала себе вены? — в моем вопросе слышался сарказм. — Еще один вопрос, ты часто встречала мужчин, которые бы оставляли бывшим невестам квартиры, если они, конечно, не олигархи и не блаженные?

— Ты думаешь, в ее смерти виноват Павел?