Мур-мур, моя киса
Шрифт:
– Хочу…. хочу… чтобы у меня… - замешкался мальчишка, а потом посмотрел на брата и сказал: - Хочу, чтобы у нас с братом на Новый Год появился…
Дальше Соня слушать не стала. У нее первый этаж, и слышно прекрасно, но это ведь детская тайна. Пусть о ней знает только тот, кто должен. И тот, кто еще верит в чудеса.
Когда-то и Соня верила вот так же, свято и слепо, что на Новый Год все желания сбываются. И когда накануне вот такого вот праздника от них с мамой ушел папа, она честно съела под бой курантов бумажку
Папа не вернулся. Он женился на другой женщине, вскоре у них родился сын. На следующий Новый Год Соня загадала желание скромнее: она просто хотела увидеть папу, чтобы он пришел, ненадолго. Но он не пришел. На следующий Новый Год она загадала еще меньше – чтобы папа просто вспомнил о ней, хотя бы позвонил, и все. Но чуда снова не произошло. Папа забыл не только о маме, но и о своей дочери, а Соня раз и навсегда забыла о чудесах.
Она решила, что если чудеса и случаются, то точно не с ней.
С ней вообще в последнее время ничего не случается. Ни хорошее, ни тьфу-тьфу плохое…
Мама говорит: это все потому, что она сидит дома. Дом-работа-дом. А куда ей идти?
– Вот, Толик! – донесся с улицы мальчишеский голос. Семья уже наигралась в снежки и возвращалась домой, они проходили мимо окон Сони, и поэтому их было особенно слышно. – Видишь, первый снег, а ты идти не хотел! Если бы я тебя не вытянул, чуда бы не случилось, а так у нас с тобой…
Что теперь будет у мальчишек, Соня не услышала, потому что они зашли в подъезд, но слова мальчишки задели что-то в ее душе, и захотелось вот так же, беззаботно и наивно, снова поверить… Первый снег… Конец декабря, а снег только выпал…
Поддавшись порыву, она быстро оделась и вышла на улицу. Было около девяти вечера, но зимой и в четыре темно, так что разницы никакой, правда, улицы почти опустели. То здесь, то там кто-то одинокой тенью скользил по снегу домой, и все.
Наверное, это не самая лучшая идея - выйти из дома в такой час, тем более без особой причины, но Соня обернулась на свои темные окна, постояла с минуту и уверенно пошла вперед. Просто вперед, под снегом, под светом фонарей, подгоняемая воспоминаниями и невеселыми мыслями…
И вдруг услышала визг, громкое мяуканье и глухой звук, словно кто-то упал. Она машинально подняла голову вверх, просчитала количество этажей – шестнадцать, и если кто-то упал с самого верха…
– О, Боже… - она полезла в сумочку за телефоном, но вспомнила, что сумочки у нее нет, оставила дома, ведь уходила ненадолго, и телефона, соответственно, тоже нет.
Покрутила головой, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, но не увидела никого. Пустынная улица. И она единственная, кто, возможно, сумеет кому-то помочь. Или кому-то помочь, или просто самой вляпаться в неприятности…
– Помогите! – крикнула она поначалу не слишком громко, а потом исправилась и
Она задрала голову вверх, ища хоть какие-то признаки, что ее услышали, и… Нашла, да. У кого-то резко захлопнулась форточка (и чего вообще была открыта зимой?), а несколько окон закрылись темными шторами.
Понятно. Чужая беда – не своя.
Соня замерла в нерешительности, а потом вспомнила мальчишку, верившего в чудо только потому, что поймал носом снежинку, и выждав, пока ей на нос упадет очередная холодная снежинка, прошептала:
– Пожалуйста, пожалуйста, пусть будет не поздно!
Снежинка мгновенно растаяла, и Соня, скользя бурками по льду, побежала за угол дома, где слышались то ли стоны, то ли хрипы.
За домом она никого не увидела, несмотря на свежий снег и отсветы из окон квартир, но потом услышала какие-то тихие хрипы, и пошла на этот звук. Дальше, еще дальше, оглядываясь вокруг, боясь увидеть свою находку и желая найти ее поскорее!
Холодно, снег, телефона нет, и если кому-то плохо… если кто-то, действительно, упал с высотки… Что ей делать? Что?!
Так, панику в сторону!
Соня передвигалась медленно, ни с того ни с сего возник страх, что ее могут здесь поджидать, напасть и… Отогнав мысли об изнасиловании, она прошла дальше, услышав чуть громче странные звуки и, наконец, увидела нечто темное, что их издавало.
В два шага она оказалась рядом с огромным котом неопределенной окраски, который, завидев Соню, приоткрыл один глаз и слабо мяукнул.
– Ты как здесь? – спросила у него Соня.
Кот ответил еще более несчастным мяуканьем, попытался подняться на лапы, но рухнул со стоном в снег. Соня никогда не слышала, чтобы коты стонали, как люди, но, слава Богу, никогда не видела котов в таком состоянии.
– Иди сюда… - она попыталась взять его на руки, но с первой попытки поднять не смогла. – Ну, ничего себе! По-моему, я знаю, как ты здесь оказался. Ты возомнил себя бабочкой и гулял по балкону, да? Хочу тебя разочаровать: ты не бабочка. Ты даже не кот. Ты слоненок.
Кот распахнул второй глаз, но Соня не обратила внимания на его возмущение. Она задрала голову вверх – где-то слышался смех, но в основном голосил телевизор. Люди так заняты, что не заметили, как у них упал кот! Они и не думают искать его, спасать, но он ведь замерзнет!
– Бессердечные, - повторила она самое страшное мамино ругательство, и злость на других мгновенно прошла. Да и речь сейчас не о других. О ней и о слон… коте.
Итак, она может позволить коту замерзнуть. Когда еще о нем вспомнят? А может все-таки постараться поднять его и… нет, до ветеринарки не донесет, это точно. Тут хотя бы домой дотащить, не обзаведясь грыжей. Килограмм десять, не меньше. Потом уже можно будет вызвать ему кошачьего врача, а если кот выживет – попытаться найти хозяев, а пока…