Муравейник3 -Тейя-2-Рой

Поляков Михаил Сергеевич

Десяток пограничников в противогазах, брониках и касках - хлипкой цепочкой начали спускаться к месиву на воде и на берегу. Ветерок рвал скопления отравляющего тумана и потихоньку выгонял от реки к лесу. Короткая цепь вначале отстреляла тела на горке, тщательно оставляя в живых славов и танов. Затем цепь пограничников растянулась по фронту в сто метров и прошлась по берегу. Запахло жжёным порохом. Грязнов зачищал армию амазонок до самого вечера, а ночью взял 'Фас фонари', вколол антидот солдатам и лошадям, оседлал коней и устроил охоту в прилегающем лесу.

–

Тщательней хлопчики, тщательней, - приговаривал старшина, отстреливая одиночные по головам лежащих фигур, - Ишь чего удумали. А какой 'Днепрогес' загубили! Лесопилку! народу побили зря, - не давал себе и другим проявить ни капли жалости Грязнов. И приговаривал, - Тщательней хлопчики, тщательней! Шоб ни одна падла из кентавров и амазонок не ушла живой.

К утру солдаты и старшина валились с ног. Зато выжившие славы, что спустились с горы, дали волю гневу. Действие газа потихоньку прекращалось, и из-под трупов появились изуродованные таны, коих гнали перед собой амазонки вместо живой стены. Безрукие, униженные, оскорбленные, озлобленные танкины и славы завершили за пограничников грязную работу. Пощадили только лошадей, мамонтов да тридцать раненных амазонок взяли в плен для добычи информации о последующих планах Черного властителя.

По просторам прибрежных лесов бродили не прирученные стада мамонтов. Ходили гурты лошадей. Надо было что то делать с невообразимой горой трупов. Тут и показался странный караван Кости Жукова. Амалия настолько окрепла, что сама сидела рядом с Костей на облучке телеги. Спасенный Кентавр шел сзади налегке. Впереди по-прежнему двигался Гром. А над всей процессией гудел крыльями Пчёл, наблюдая за прилегающей местностью. Волкокошек в лесу видно не было, но они находились рядом. Только свистни.

– То никого, то полные закрома!
– прокомментировал старшина явление морпехов и малого каравана Жукова к крепости.

Костя предвидел реакцию погранцов после битвы, на явление пчёла, кентавра и мамонта с волкокошками.

– Ты, Раззг, пока не светись. В смысле - не высовывайся из вагончика. А то наши по горячке собьют из пулемета. Хорошо?

– Вот делай добро вам - червякам на ножках, а потом сиди Раззг , и не высовывайся! Ладно уж, посижу.

– Ты теперь в мою голову лазишь? Не зря тебя командир тигропчелом звал. Давай потерпи немножко, а я пока предупрежу старшину.

Амелии также досталось .

– Амелия , солнышко, ты как?

– Хорошо , милый. Я поняла. Волкокошки, мамонт и кентавр, чтоб не высовывались?

– Спасибо родная. Чтоб я без тебя делал.

– Скакал бы за Тином, Марой, борол мамонта и дрался с кентавром. Хм. Иди, всё будет хорошо.

– Ну. Смотрите тут у меня, не балуйтесь.
– И поцеловал, для порядка.
– Знаешь когда ты рядом у меня всё получается.
– Прыгнул на берег и пошёл напрямую через лес мимо Тина, что дремал на траве под сосной.

Часовой

начал махать Косте панамой с горы, ещё когда сержант только вышел из лесу и потопал по песчаному берегу Золотинки. Пчёл давно доложил обстановку и витал повыше у повозки над которой на копьё трепетала зеленополосная тельняшка Жукова. Поэтому сержант не удивлялся, ни стаду мамонтов, ни трупам кентавров, амазонок и волкокошек попавших под молох высокотехнологичной обороны старшины. Переступал осторожно и через людей с лошадьми. Пока жал руки пулеметчикам на нижней башне, то ждал вопроса о Зубове. Первым спросил старшина. Перед этим уединился с сержантом возле завесы в пещере.

– Костя, я ж вижу, что-то не так? Где командир? Неужели не отдали горцы?
– Жуков опустил голову, вздохнул и развёл руками.

– Отдали горцы. Вернули, хоть суки - ещё те. Пытались закосить под бандитов и отбить табун. И все зря. Не уберёг я начальника заставы, Виктор Иванович. Много их было, а шеф мне спину прикрыл. Пока коробку менял на ПэКаэСе, то он держал фронт. А потом ему магазины надо было сменить, а сзади лучники подошли втихую.

Стрела в шею попала. Порвала артерию. Нас, людей ,только трое и вернулось. Я , Амелия и слав - Персений.
– Костя отвернулся от старшины к голубоватому мерцанию "завесы". Снял кепку. И убрал кулаками слезы, что сами по себе подкатили из глаз. Там он, в плащ палатке. Я в степи хоронить не дал.

– Костя.
– старшина осторожно взял сержанта руками за плечи. Сжал кисти, чуть тряхнул, похлопал.
– Ты не виноват. Это война. Потери неизбежны.
– Жукова надо было как-то отвлечь.
– А что это там за мамонт с тобой? Амелия как?
– Жуков повернулся. Вздохнул глубоко и ответил.

– Мамонт наш. Громом зовут. Амелия им управляет. Аме тоже досталось. А ещё у нас кентавр, две волкокошки раненые и жук здоровенный. Мы жучару - Пчёлом зовём. Пчёла и есть только большой очень. Крупнее меня и летает как вертолёт. Он командира у большого Зонги из темницы на себе уволок и через пролив перенёс.

– А что наши? Где остальные?

– Костя, все наши здесь. Те кто остались. Остальных на горе похоронили.

– Как же так? Виктор Иванович? А бочки?

– Сработали бочки. Если бы не они - то Амазонки нас тут всех на тот свет бы отправили. Так ты говоришь Амелия может рулить мамонтом?

– Да. Она при мне сразу с четырьмя связь держала: с Тином, Марой, Громом, со мной и с Пчёлом одновременно. Что делать будем, тащ старший прапорщик?
– Оба пограничника вышли к зубцам верхней башни и обозревали разрушения и останки побоища внизу.

– А нас выбор есть? Нету. Значит город надо восстановить , а эту паскуду - Зонги угробить. Такой вот у меня план. Ты как? За?

– Само собой.

– Тогда на тебе общее командование. А я - по тылу. Принимай хозяйство, сержант. Больше кроме нас некому. Ладушки?

Военный совет собрали при свете костра. К появлению Тина , Мары и кентавра оставшиеся в живых отнеслись очень настороженно. Пчёл окончательно перепугал славов и танов, что потихоньку выходили из леса и спускались с горы. Старшина сразу озадачил.