Муравьи
Шрифт:
Наша вселенная наверняка точно так же находит свое место в уголке книжной страницы, на подошве башмака или в пене из пивной банки во вселенной какой-нибудь другой гигантской цивилизации.
У нашего поколения никогда не будет возможности это проверить. Все, что мы знаем, так это то, что наша вселенная, или, во всяком случае, частица, заключающая в себе нашу вселенную, когда-то давно была пустой, холодной, черной и неподвижной. И потом кто-то или что-то вызвало кризис. Кто-то перевернул страницу, наступил на камень, смахнул пену с пивной банки. Как бы то ни было, это привело к травме. Наша частица пробудилась.
Каждую секунду в чем-то бесконечно большом, бесконечно малом или бесконечно далеком, быть может, рождается вселенная подобно тому, как пятнадцать миллиардов лет назад это произошло с нашей вселенной.
Только представьте себе это безграничное пространство тишины, которое вдруг пробудилось в результате гигантской вспышки. Зачем кто-то там, наверху, перевернул страницу? Зачем смахнул пивную пену? Какая разница. Как бы то ни было, водород горит, взрывается и обжигает. Гигантский луч света пронизывает чистое пространство. Кризис. Неподвижные тела приходят в движение. То, что до сих пор хранило молчание, начинает издавать звуки.
В первичном огне водород превращается в гелий, чуть более сложный атом по сравнению с ним. Но уже из такого превращения можно заключить первое главное правило игры нашей вселенной: ВСЕ СЛОЖНЕЕ.
Это правило кажется очевидным. И не существует никаких доказательств, что в соседних вселенных дела обстоят иначе. Где-то может быть ВСЕ ТЕПЛЕЕ, или ВСЕ ТВЕРЖЕ, или ВСЕ ЗАБАВНЕЕ.
У нас тоже все может становиться теплее, тверже или забавнее, но это не первичный закон. Это лишь побочные эффекты. Основополагающий же наш закон, вокруг которого объединяются остальные, сводится к одному: ВСЕ СЛОЖНЕЕ.
Номер 327 блуждает по проходам в южной части Города. Он не может успокоиться. Он пережевывает знаменитое речение:
В разведке он был ходок,На месте зорок был,А дома пугалом стал.Отчего же все без толку? В чем ошибка? Его буквально переполняют важные сведения. По его разумению, Город потревожен болью, хотя сам того не замечает. И причина этой боли – он. Стало быть, ему и надлежит расшевелить всех.
О, как же удерживать в себе сигнал боли – хранить его в себе, не находя ни одного усика, готового его принять? Ему так хотелось бы избавиться от тяжкого груза – поделиться с другими этим жутким знанием.
Мимо него проскальзывает муравей-тепловестник. Чувствуя, что 327-й подавлен, он думает, что тот еще не до конца пробудился, и предлагает поделиться с ним солнечным теплом. Это придает 327-му немного сил, и он пускает их в ход, чтобы постараться убедить дарителя.
«Тревога, в засаде, устроенной карликами, погибла экспедиция, тревога!»
Но
Кое-где останавливаются воины – они слушают его и даже вступают с ним в беседу, но его история про гибельное оружие кажется совершенно неправдоподобной. Никто и не думает собраться в отряд, способный взять на себя ответственность за выполнение военной задачи.
Удрученный номер 327 шагает дальше.
И вдруг, пробегая по пустынному туннелю четвертого подземного яруса, он улавливает позади какой-то шум. Кто-то следует за ним по пятам.
Самец оборачивается. Он ощупывает инфракрасными глазками проход. Черно-красные пятна. Никого. Странно. Ему, верно, почудилось. Но сзади снова слышится звук шагов. Шарк… тс-с, шарк… тс-с. Кто-то, должно быть, прихрамывает на две лапы из шести.
Чтобы в этом убедиться, он сворачивает на каждом перепутье и замирает на месте. Тогда шарканье прекращается. Но стоит ему тронуться с места, как снова слышатся те же звуки: шарк… тс-с, шарк… тс-с.
Вне всякого сомнения, его преследуют.
Стоит ему обернуться, как неизвестный тут же прячется. Странное поведение, совершенно необычное. Зачем одной особи Города скрытно преследовать другую? Здесь каждый со всеми заодно, и ему нечего скрывать от кого бы то ни было.
Ощущение чьего-то присутствия не становится слабее. Кто-то все время держится на расстоянии и прячется. Шарк… тс-с, шарк… тс-с. Что же делать? Когда самец 327 был еще личинкой, кормилицы учили его сохранять спокойствие перед лицом опасности. Он останавливается и делает вид, будто умывается. Преследователь уже совсем близко. Самец номер 327 почти чувствует его. Притворяясь, будто продолжает чиститься, он шевелит усиками. Так и есть: до него долетают пахучие феромоны преследователя. Это маленький воин-однолеток. От него исходит особый аромат, заглушающий его обычные опознавательные запахи. И определить его не так-то просто. Так вроде бы пахнут камни.
Маленький воин больше не прячется. Шарк… тс-с, шарк… тс-с… Теперь 327-й видит его в инфракрасном свете. У него действительно недостает двух лап. Его «каменистый» запах становится все сильнее.
Номер 327 посылает сигнал.
«Кто там?»
Нет ответа.
«Зачем преследуешь меня?»
Нет ответа.
Желая забыть о произошедшем, он отправляется дальше, но вскоре снова улавливает чье-то присутствие – прямо впереди. На сей раз это большой воин. Проход узкий – дальше не пройти.
Повернуть обратно? Это значит столкнуться с хромым, который, впрочем, не отстает от него.
Попался!
Теперь он чувствует: рядом два воина. И от них обоих исходит запах камня. Здоровяк раздвигает длинные резаки.
Это ловушка!
Немыслимое дело, чтобы один муравей в Городе хотел убить другого. Может, произошло расстройство иммунной системы? Неужели они не узнали его опознавательные запахи? Неужто принимают за чужака? И в самом деле странно: это все равно, как если бы его желудок решил бы отрезать себе кишечник…