Муравьиное масло
Шрифт:
Собака перестала прыгать, задрала голову кверху и протяжно завыла.
— В-воет… — заикаясь, пробормотал Гошка. — Овчарка… волчьей крови. Такой попадись — пуговиц не оставит.
Севка погрозил собаке кулаком.
— Чудище!.. Только и умеешь на мирных прохожих зубы скалить… Жаль, палки нет, а то бы я ожег тебя поперек спины.
Собака залаяла снова.
— Не умеешь с овчарками разговаривать, — не берись! — Гошка подтянул ноги чуть ли не до самых ушей. — С ними ласково нужно. Это тебе не дворняга… Собаченька, —
Собака стояла под забором, и на снегу была видна только ее косматая тень, и тень эта бешено крутила хвостом.
— Ишь, нервничает… Сейчас мы тебе конфеток дадим… Севка, давай конфеты!
— А где я их возьму?..
Гошка подтянул ноги еще выше.
— Заборы какие-то острые, сесть по-человечески нельзя… Собаченька, ты уйди. Мы тебе завтра чего-нибудь принесем вкусненького… Может, ты тортика хочешь?..
— Он же общественный! — заерзал на своей доске Севка. — Этот крокодил чего хочешь сожрет…
— Молчи… Нам только бы удрать, а потом пускай ищет… Ну, Джульбарсик, — Гошка вытянул руку с коробкой. — Видишь, какой большой… Тут тебе на всю ночь хватит. Как ты уйдешь, мы слезем и… и оставим тебе…
Внезапно собака высоко подпрыгнула. Гошка в страхе уцепился за доску — белая, перевязанная ленточкой коробка полетела вниз.
— То-о-орт!!! — заорал не своим голосом Севка и бросился вслед за коробкой.
Гошка в ужасе закрыл глаза. Он слышал, как кричит под забором Севка и как радостно повизгивает собака. Он еще крепче вцепился в доску.
— Все!.. Загрызет и тортом закусит!..
Но внизу творилось что-то непонятное.
— Отдай! — выкрикивал Севка. — Отдай, тебе говорят!.. Гошка!.. Да быстрее же!.. Заходи с хвоста!..
— Сейчас зайду… зайду… — закричал Гошка, но пальцы его все еще крепко держались за доску. Когда же он, наконец, спрыгнул, то в первую очередь увидел торт. С одной стороны за тонкие голубые ленточки его тянул Севка, с другой… С другой стороны был не Джульбарс, не Пират, а вывалявшийся в снегу Ганька.
— Вот тебе и волчья кровь!.. Ганька!.. Ах ты, дворняга, ах ты, обжора!.. Торта захотел?..
Услыхав в голосе своего хозяина грозные ноты, Ганька так сильно дернулся, что ленточки лопнули, и коробка с надписью «Главхлеб» шлепнулась на дорогу. Крышка отлетела, и торт вывалился прямо розой в снег. Сразу же над ним столкнулись три лба, четыре руки и две лапы. Торт не выдержал и расползся в бесформенную лепешку…
Гошка с визгом вцепился в Ганькину шею. А Севка поспешно сгреб торт обратно в коробку.
Скоро все трое шагали по дороге.
Рябиновая ветка
За лесом прокричал паровоз. Зычный басовитый гудок запутался в мохнатых еловых лапах, и до деревни долетело только глухое, усталое «Уу-у-у-у…»
— Скорый прошел… Четыре часа уже… — Володька сел на край канавы, свесил ноги в широкие, жилистые лопухи и лениво, одним глазом посмотрел на Симку.
Симка пыталась схватить прилепившуюся к высокой травинке пеструю, рогатую гусеницу, сложила щепоткой пальцы, надула щеки.
— Р-раз…
Гусеница угрожающе выгнула спину.
Симка отдернула руку, покосилась на брата.
Володька сплюнул, не разжимая губ, и сильно поддал по травинке ногой… Гусеница перелетела на другую сторону канавы.
Остренькие Симкины реснички задрожали, нижняя губа, став квадратной, дернулась, поползла к подбородку.
— Только зареви, — встану и совсем раздавлю твоего червя…
Симка шмыгнула носом, подобрала губы и повернулась к брату спиной.
— Во-олодька-а!..
От колхозного гаража, размахивая руками, мчался Володькин дружок — Ильюшка Шершень. Загорелый, в отцовской тельняшке, с желтыми патлатыми волосами и облупленным до ссадин носом, Шершень затормозил у канавы пяткой…
— Стоп, машина!.. Володька, кончай антимонию разводить. Айда на станцию!.. Там сегодня кино показывать будут.
— Не могу, — Володька отвернулся к забору. — За Симкой глядеть надо…
— Чего за ней глядеть-то?.. Не украдут, небось… — Шершень покружил вокруг Симки, потрогал зачем-то ее плечи, приподнял подбородок и заглянул ей в глаза. — Заберем с собой!.. Сейчас со станции шофер приехал, говорит, про шпионов картина.
Володька приподнялся.
— Честное слово?..
— Чтоб мне ни разу в кино не ходить!.. Чтоб меня…
— Ладно… — Володька задумчиво поскреб исцарапанное колено. — Все равно с Симкой нельзя, — не дойдет она…
Шершень тряхнул головой.
— Дойдет, она выносливая.
— Я может, еще дальше твоего дойду, — заявила Симка.
Володька метнул на нее уничтожающий взгляд:
— Ты молчи, когда говорят старшие. — Потом он сжал кулак и протянул его к самому Симкиному носу. — На, разожми!
Симка насупилась.
— Не буду… Он грязный.
— Эх ты, принцесса!.. Мазут от грязи отличить не можешь… Нет, Шершень, не пойду. С нею по дороге натерпишься.