Мурочка, или Менелай и Елена Прекрасная
Шрифт:
– Ух ты.
– Ага, - он подмигнул девочке с высоты своего роста.
Огромный внедорожник остановился у ворот школы, где Арни разговаривал с Катей. Рядом с чернокожим парнем она смотрелась ещё более маленькой, ещё более светлой и ещё более тенью. Скорей тенью от своей тени.
– Ой, - она подпрыгнула на месте.
– Ты чего? – он смотрел удивлённо на, возможно, испугавшуюся девочку.
Она показала на машину, у которой уже открылась дверь, и оттуда вопросительно выглядывал высокий, широкоплечий мужчина. Катя знала, кто это, понаслышке,
Мимо проскочил маленький мальчик и уже сидел на заднем сиденье, смотря на Арни, который смотрел на девочку и всё пытался понять, испугалась она или удивилась.
– Ну? – он услышал голос Ярослава и сел рядом, на правое пассажирское сиденье.
– Твоя подружка?
– Не знаю, Катя.
– Катя…
– Угу, просто Катя.
– Тебя подвезти, просто Катя, а то кавалер из Арни так себе получился, - он медленно подъехал к быстро-быстро идущей девушке, дождь уже промочил её курточку и волосы, обувь ещё держалась, но, похоже, это ненадолго.
– Ооооооооой, - девочка смотрела в ужасе, - я не могу, я ещё маленькая…
– Чего? – Ярослав внимательно осмотрел ребёнка перед ним, класс пятый? Седьмой?
– Нееееет, не надо, пожалуйста.
– Что это с ней? – к парню.
– Не знаю, - по глазам было видно, что понял, как несколько мгновений спустя понял и мужчина.
– Зашибись, и давно мною детей пугают? Парень, давай подвезём твою подружку, она вся промокла, ты посмотри на неё… Как-то это некрасиво, что ты уедешь, а она так и будет шлёпать по лужам.
Девочка неуверенно села на заднее сиденье, ничего не подозревающий Лютик забрасывал её вопросами и рассказами о прошедшем дне. На нужной улице машина остановилась, и Катя стремглав выскочила и забежала в дом, где тут же нарвалась на кулак отца: «И ты туда же, потаскуха».
Выпускной после девятого класса проходил под зорким взглядом учителей, впрочем, зоркий взгляд вскоре стал наливаться весельем, и мало уже кто контролировал радость выпускников, которая грозилась перелиться через край.
– Ты пришёл? – девочка заглядывала в глаза высокого темнокожего парня и улыбалась.
– А почему я должен был не прийти?
– он пожал плечами. – Тебе идут эти очки.
– Спасибо, что подарил мне их, они такие лёгкие.
– Не за что. Долго тут ещё?
– Нет, сейчас уже автобус подъедет.
– Оу…
– Подожди, я не поеду.
– Ясно… - конечно, ясно, отец Кати ни за что бы не заплатил за выпускной, на школьный ей не могли запретить приходить, а потом – «за кого уплачено», но девочка не обижалась.
– Прогуляемся?
– Давай.
Море, тёмное, низкое, с хмурыми облаками, шумливое и недоброжелательное, шелестело под ногами, парня рядом было видно только по светлой одежде.
– Надо было в училище уходить…
– Лучше одиннадцать классов, может, в институт поступишь.
– В какой? – она засмеялась. Она средне училась, почти плохо.
–
– А ты всё-таки в Москву?
– Скорей всего, - он держал в ладони её руку и не переставал удивляться, какая она маленькая.
– Хорошо, - вздохнула на минуту. – Это хорошо, что у тебя есть такая возможность.
– Мне надо, понимаешь, надо, я бы не уехал, не оставил тебя, но надо.
– Что со мной случится? Самое страшное – закончу школу, - она наигранно засмеялась, - и на швею выучусь.
Что могло случиться с девочкой? Что угодно. Её мог любой ударить, любой обидеть, её мог избить отец, или сестра потребовать обратно деньги, которые она даёт на питание… Маленький город, полный слухов, домыслов, сплетен, и девочка, больше похожая на тень.
Год назад Арни не выдержал, он пришёл к ней в дом и, отводя глаза от увиденного, прижал к стене тщедушного алкоголика, который считался её отцом, и настоятельно порекомендовал, как научил его Антон, не поднимать руку на Катю.
Он уедет осенью… уедет.
– Может, ты приедешь ко мне после десятого?
– Смешной. Никуда я не уеду, ты знаешь это…
Он обнял Катю, она немного напряглась, ожидая чего-то, но потом расслабилась и снова стала тихой девочкой, которая больше слушает, чем говорит, интересуется миром, хочет увидеть всё-всё-всё-всё на свете, но знает, что навсегда останется в этом маленьком городке, и только надеется на свою внешность – невзрачную, и что никому и в голову не придёт отправить её по стопам сестры. Швеёй она заработает гораздо больше.
– А ты не боишься? – вдруг забеспокоилась. – Это тут к тебе привыкли, а таааам, по телевизору показывали, азиата убили и чернокожую девушку.
– Катюш, не спрячешься на всю жизнь, я такой, какой есть. Если я не поеду, я не стану от этого белым, или ниже, а вот поехав…
– Хммм, - шмыгнула носом.
– Не плачь, - хотя и хотелось самому.
Когда Арни уезжал в благоустроенную столичную жизнь, он не знал, вернётся ли он в этот город, наверное, вернётся. К брату, к сёстрам, к Агате, которую теперь называл мамой уже спокойно, не спотыкаясь, как первое время, давясь эти словом, только ради Машеньки… И к Кате, ему хотелось вернуться к Кате, к бесцветной девочке, но заходя в актовый зал школы в день, когда выдавали аттестаты, он не знал, к какой Кате он приехал. Прошлое лето он провёл, изучая дополнительные дисциплины, столь нужные ему, и сейчас, через два года, он с замиранием сердца смотрел на сцену, где видел девочку, которая поднялась, взяла корочку в руку и так же тихо вышла. Её родителей, конечно же, в зале не было.
– Привет, - неуверенно, снизу вверх.
– Привет, - он разглядывал девочку, не такую уж и бесцветную. Красиво уложенные, блестящие волосы, зелёные глаза, линзы? Лёгкий румянец на щеках.
– Ты подросла…
– Да, сто шестьдесят пять.
– Все равно маленькая, - он улыбнулся, - маленькая.
– Это ты высокий.
– А я высокий.
– Ты ведь ко мне, правда, тогда пойдём?
– Пойдём, - у неё была живая мимика, очень забавная, и горячие руки, и красивое платье, и красивая линия плеч с родинками, и белая, словно светящаяся, кожа.