Мусаси
Шрифт:
– Я и не знал, что есть младший Ёсиока.
– Не ты один, многие не слышали о нем. Говорят, он поспособнее старшего. Совсем никудышный человек, в школе не бывает, является только за деньгами. Прожигает жизнь, ест и пьет, хвастая именем Ёсиоки. Берет деньги у людей, которые знали его отца.
– Ну и парочка, как на подбор! Жалко, что у Ёсиоки Кэмпо такие наследники!
– Одна кровная связь еще не все значит.
У очага на полу спал пьяный ронин. Он давно не приходил в себя, и хозяин его не
– Отодвиньтесь немножко, – попросил хозяин, подкладывая дрова в огонь. – Подол кимоно может загореться.
Матахати открыл осоловелые глаза.
– Знаю, знаю… м-м-м… Отстань! – промычал он, сверкая красными от сакэ и отблеска огня глазами.
Матахати слышал о бое около Рэндайдзи не только в этой лавке. Казалось, весь город только и судачит о поединке. Чем больше Матахати слышал о подвигах Мусаси, тем сильнее ощущал собственное падение.
– Еще одну! – приказал Матахати. – Греть не надо, выпью так. Лей в мою чашку.
– Вы случаем не больны? У вас очень бледное лицо.
– Тебе какое дело? Лицо мое!
Матахати привалился к стене, скрестив на груди руки.
«Придет время, и я им всем покажу! – думал он. – Путь к успеху прокладывается не одним мечом. Главное – успех, а каким способом – не важно! Можно разбогатеть, заполучить титул иди удачно ограбить. Нам с Мусаси по двадцать три года. Если кто-то и достигал известности в таком возрасте, то быстро утрачивал славу. Такие люди дряхлеют к тридцати годам – „старенькие мальчики“!
Едва новость о поединке у Рэндайдзи докатилась до Осаки, Матахати тотчас отправился в Киото. Делать ему там было нечего, но известие о победе Мусаси вывело Матахати из себя, и он решил на месте разузнать подробности.
«Он на вершине славы, – раздраженно думал Матахати, – но ему не избежать падения. В школе Ёсиоки много достойных людей: „Десять меченосцев“, Дэнситиро, других…» Матахати с нетерпением ждал дня, когда Мусаси проучат как следует. Судьба между тем уготовил неожиданности для самого Матахати.
– Как хочется пить! – громко простонал Матахати, медленно поднимаясь на ноги, но все еще не отрываясь от стены. Посетители умолкли, наблюдая, как он добрался до кадки с водой и, чуть не окунувшись в нее, зачерпнул воды. Напившись, Матахати швырнул ковш в сторону и, шатаясь, направился к выходу.
От увлекательного зрелища первым оправился хозяин, который бросился со всех ног за уходящим клиентом.
– Вы не заплатили! – крикнул он.
– Ты о чем? – пробурчал Матахати.
– Вы кое-что забыли.
– Ничего я не забыл.
– Забыли заплатить, хе-хе…
– Неужели?
– Сожалею, но именно так.
– У меня нет денег.
– Нет?
– Совсем. Недавно были, а теперь…
– Вы хотите сказать, что ели и пили у меня…
–
Пошарив в кимоно, Матахати достал коробочку для лекарств, принадлежавшую убитому самураю, и швырнул ее в лицо хозяину лавки.
– Не поднимай шум! Я – самурай с двумя мечами. Ослеп, не видишь? Я не настолько пьян, чтобы улизнуть, не заплатив. Эта вещица, подороже твоего сакэ. Сдачу возьми себе!
Хозяин лавки стоял, прижав руки к лицу. Коробочка угодила в цель. Высунувшиеся из-под занавески посетители возмущались. Пьяному непереносимо видеть другого пьяного, который отказывается платить.
– Мерзавец!
– Жулик!
– Надо его проучить!
Посетители выбежали из лавки и окружили Матахати.
– Плати, негодяй! Так просто не уйдешь!
– Мошенник! Всегда, видно, надуваешь людей. Мы тебя вздернем, если не заплатишь.
Матахати взялся за рукоятку меча, чтобы припугнуть расшумевшихся людей.
– Считаете, что можете меня повесить? – угрожающе проговорил он. – Хотел бы посмотреть, как вы это сделаете! Да знаете ли вы, кто я такой?
– Знаем, что ты пройдоха! Грязный ронин с помойки, у тебя гордости меньше, чем у нищего, а наглости больше, чем у вора!
– Сами напрашиваетесь на неприятности! – крикнул Матахати грозно сдвинув брови. – Посмотрим, как запоете, узнав мое имя.
– Имя? Что особенного в твоем имени?
– Я – Сасаки Кодзиро, соученик Ито Иттосая, мастер фехтовального стиля Тюдзё. Вы должны были слышать обо мне!
– Ну, потешил! Плевать нам на твое имя. Давай-ка гони деньги!
Кто-то протянул руку, чтобы схватить Матахати.
– Если коробки для лекарств мало, я добавлю еще кое-что! – крикнул Матахати.
С этими словами он выхватил из ножен меч и отсек человеку руку. Поняв, что недооценили противника, все бросились врассыпную. С гордым видом Матахати кричал им вслед:
– Назад, скоты! Узнаете, что такое меч Кодзиро! Вернитесь, и я поснимаю вам головы!
Матахати взглянул на небо и широко ухмыльнулся, довольный своей выходкой. Настроение его внезапно испортилось, он помрачнел и, неловким движением вложив меч в ножны, заковылял в темноту.
Коробочка для лекарств тускло поблескивала в свете звезд. Она была из черного сандала с перламутровой инкрустацией и не казалась дорогой, но голубоватый отлив перламутра придавал ей неброскую изысканность.
Выйдя из винной лавки, странствующий монах подобрал коробочку. Он торопливо зашагал вперед, но потом вернулся под навес лавки и принялся рассматривать рисунок и шнур, поднеся коробочку поближе к щели в стене, откуда пробивался свет. «Это же коробочка хозяина! – пробормотал монах. – Она была у него на поясе, когда его убили в замке Фусими. Да вот и его имя, Тэнки, написанное на донышке».