Шрифт:
А что?
Музыканты тоже люди!
– Это кто это тут нашего Валеру смычком обозвал??? – грозно возопила Людмила Алексеевна, которую именовали столь уважительно за внушительные
– Ну я и чо? – сплюнул сквозь щербатые, уже до нас прореженные зубёшки хулиган.
– А ни%?я и лука мешок! – в тон ему ответила гроза нашего музыкального класса. – А ну тушу свою подвинул и дал пройти!
Мы в «разговор» пока не вмешивались. Обычно одного взгляда на грозное лицо Людмилы Алексеевны хватало, чтобы все наши красотки-скрипачки могли спокойненько пересечь темный парк по дороге к метро. Ой, простите, красотки и Валера, мелкий смазливый очкарик, который в силу того, что был единственным мужчиной в нашем классе, являлся достопримечательностью и нашим нежно лелеемым сокровищем.
– А чо пацанчик-та молчит? – вклинился один из дружбанов хулигана, преградившего нам дорогу. – Чо, нассал в штанишки? За девок спрятался?
И хотел бы
Вот играй Валера хотя бы на виолончели, может, и не цеплялись бы к нему, а так все кому не лень.
– Пр-р-рост-тите, ув-важаемые, – подвинув Людмилу Алексеевну, на передний план вылез Валера, прикрывая самым дорогим самое дорогое, то есть своей спиной футляр со скрипкой.
Гопники заржали. Громко и обидно. Наверное, слово уважаемые для них смешное. Увы, дымы кумарны неисповедимы.
– Пр-р-ростит-те! – подбоченился Валера. – Я что-т-то смеш-шное сказ-зал?
Ржач возобновился с новой силой. Значит, это было слово простите.
– Эт-то т-ты т-так испуга-га-гался? – передразнил нашего единственного мужчину стоявший посреди дороги щербатый хулиган.
Конец ознакомительного фрагмента.