Мусишкяй - Рута Ванагайте
Шрифт:
Сколько платили?
Сколько получили, не говорили. В начале меньше, потом больше, больше ... Те, кто стрелял, были добровольцами. Весь батальон были добровольцами.
Можно ли было отказаться стрелять?
Это было возможно. Если бы весь батальон отказался стрелять, наши офицеры вышли бы из себя. Посмотрели бы на этих офицеры - как свирепо они выглядели ...
Я не понял, получили ли они золото. Когда вы стоите в среди солдат - "Огонь!" - и стреляют. Все стреляют. Если "огонь",
С какого расстояния я должен был стрелять?
Нужно стрелять с расстояния около 10 метров.
Сколько застрелили людей?
Именно я? Одного. И то не смертельно. Я не мог этого делать и все.
Мне плохо делалось, дрожу и все.
Как выглядел ваш выстрел?
Пять выстрелов в обойме. Пять выстрелов, и другие приходят. Солдаты стояли на другой стороне ямы после того, как пригоняли евреев. Все делалось очень внезапно: быстро выстраивали и сразу же...
Кто там их закапывал, я не знаю, белорусы или другие гражданские лица, им платили зарплату.
122
Вы видели их лица?
Евреев? Люди, как люди
Куда стреляли?
Прямо в грудь. Мы не в голову стреляли. В голову нужна точность. Солдат было много, некоторые волновались ... Такую работу делают ...
Они смотрели на тебя?
Что, евреи? Нет. Они смотрели туда. Не видели тех, кто стрелял.
Как вы стреляли
Я стрелял в левую сторону. Он не упал, он так клонился, клонился, клонился. Старшина стоял рядом с ним, выстрелил в него, он внезапно упал.
Что было дальше?
Ну, ничего. Если не можешь стрелять снова, отстранен не идешь в строй. Другие приходят.
Что вы делали, когда отстранилсь?
Ну, я отошел, поставил винтовку, оперся на ствол. Подошел унтер-офицер, говорит, почему не в строю? Я говорю "нет", я не могу. Мне плохо, очень плохо, я ничего не могу сделать, делайте что хотите, хоть меня стреляйте. Тогда, говорит, поставьте оружие здесь, со всем оружием и отступите назад
за спины солдат.
Вы возвратились домой без оружия?
Без оружия И прямо в карцер. И затем допрашивали, почему так делал, почему поднял панику.
Я говорю, я паники не поднимал, я никому не говорил, чтобы он не делал бы этого.
Я не могу, делайте, что хотите со мной, я в юности
этого не делал, и теперь я этого не сделаю.
Сколько еще вы отказались?
Похоже, много. Трудно сказать, сколько было может двадцать. Все молодые Не служившие в армии. Из Каунаса, из Плунге, из Тельшяй, из Шяуляй было немало
123
А всех одинаково наказывали, кто отказался?
Те, кто не служил в армии, их одинаково наказывали. А которые уже служили в армии и отказываясь, их уже строго, знали, что из них солдата не будет. Когда я отказался, я росле
Выпивать давали?
Ну, возможно, старшинам, а так нет. Боялись.
В конце концов, могли бы покуситься на начальство.
Евреи пытались убежать?
Нет. Я не знаю, может быть, в тот момент что-то парализует. Все люди были как обмершие.
Они ведь видели, зачем их привезли сюда. Отобрать жизнь. Все застыли. Никто не двигался
Что было с детьми?
Дети не не понимали что будут убивать. Дети идут, матери следом..
Все ли были разодеты?
Нет детей не раздевали. Ни женщин, ни детей. Только мужчин.
Кого вы расстреливали первым?
Первыми мужчин.
Почему?
Понимаете, чтобы не вызывть тревоги. Когда мужчин расстреляли, женщины сами ложились на
земля и все. А дети прыгают, они понятия не имеют, что здесь будет. Дети не понимают, что родители больше не живы. Которые побольше, девочка, мальчик те понимают, но которые маленькие, играют, и все.
Они не боялись этих выстрелов?
Не боялись. Они не волновались и не понимали, что это уже кончено и навсегда ....
Не было ничего страшного. Матери вели детей. Была такая команда: ребенока
не оставляйть. Дайте соседка, пусть соседка ведет.. К яме приводили вместе.
Мало того, что стреляли солдаты, были поставлены пулеметы.
Что делали ночью после стрельбы?
Тот, кто делал это, видите, уже пел по ночам ... По-видимому, приносили самогон, частно продававшийся на железнодорожной станции. Напьются и поют.
124
На исповедь ходили?
Церковь была в центре Минска, Белоруская, но католическая. В церковь ходили. Вся рота шла и вооруженные. О, хороший был священник ...Игнатавичюс?
Кажется Исповедь была общая. 4-5 человек собираются, и исповелуются , за свои грехи. И потом священник перекрестит, попросит помолиться, молишься. Вам не нужно было говорить священнику в ухо.
Почему вы это сделали?
Мне кажется, что нет необходимости говорить об этом в ухо. Если я сделал жестокую вещь, то мне этого не отпустят. Становись на колени, поцелуй землю и проси прощения у Бога.
125
А вы кому нибудь рассказывали о том, что застрелили мужчину в Руденске?
Я сказал, когда пришел к своему исповеднику на отпуске в Дарбенай. Я сказал, что застрелил одного человека, а сразу ли он умер или не умер, этого я не могу сказать
Но я больше не занимался такими делами.
И сегодня мне жаль.
Что сказал вам священник?
Он сказал: в такой юнности, и такой грех жесток, был, по-видимому, вынужден. Уже
не добровольно стал стрелять.Всё.
А рассказывали детям?