Мусорщики "Параллели" 5
Шрифт:
— Да не сцы! — хитро сверкнув глазами, протянул Чуви, расплываясь в очередном оскале. — Не узнаешь ты ничего, не надейся. Я просто передам тебе умение использования «АЛТ», а то жалко на тебя смотреть в твоих попытках что-то освоить самостоятельно.
— Я много что освоил самостоятельно, — холодно процедил Шепард.
— Конечно, конечно, — Чуви, улыбнувшись змеёй, вновь протянул Дэвиду руку. — Хватай, тебе говорят, и не умничай.
Дэвид не хотя дотронулся до руки Чуви, и в его голову тонкой струйкой потекли новые знания и нечего лишнего. Чуви, поправляя рукав, обратил свой взор на галатеев. Существа теперь будто кипели изнутри и пенились. Время от времени, то из одного, то из другого участка их непостоянных тел вылуплялись то острые пики, то бесформенные крючья.
— В общем, слушайте меня
— Понял, — вежливо ответил Второй, слегка качнувшись, — но чтобы это осуществить на столь обширной площади, и при таких тяжёлых условиях, потребуется время. И меня никто не должен трогать.
— Вот поэтому мы и займёмся нашими милашками. Отвлечём и обернём их силу против их самих же. Кстати, малыш Шепард, я кое-что тебе не поведал о галатеях. Они умеют делиться на множество отдельных частей, и каждая, по-своему самостоятельна, но лишь в одной из них есть тот самый комочек нервов. Это нас с тобой не устраивает. Но ещё эти чудики умеют объединяться в этакий единый сложный организм! А вот это нам, как раз и нужно! Поэтому наша основная задача — это увиливать от них, заставляя объединяться. Точнее, мы должны заставить это сделать Исикаву, а если быть ещё точнее — галатеи должны выйти из-под его контроля. Всё понял?
— Прекрасно, — сухо ответил Дэвид. Он почему-то был рад сложившийся ситуации. Слишком много негатива скопилось в нём за последнее время, и это был отличный шанс спустить пар. — А после?
— Потом просто обезвреживаем тех галатеев, что остались в здании. Там они станут куда более лёгкой добычей. Также я займусь барьерами, но это не суть.
— Отлично, — хлопнув в ладоши, задорно выпалил Чуви, оскалившись самой хищной улыбкой на которую он был способен. — Если вы готовы, тогда покажем воришкам, что не стоит с нами шутить!
Глава 20 "Сопротивление Исикавы"
«Началось…» — пронеслось в голове Исикавы, как только он увидел, что Чуви и тот, кого Тчи назвал Дэвидом Шепардом, сыном самого Гильгамеша, уверено направились к галатеями. Но Масамунэ, при всей опасности Чуви, больше пугал тот, кто смог обойти его защиту, чьё имя не знал даже Тчи. Тощий человек в чёрном комбинезоне, перестав сутулиться и качаться из стороны сторону, вытянул руки вперёд и замер, а затем его глаза-светодиоды вспыхнули раскалённым красным светом. Из его головы стал клубиться ещё более пугающий чёрный, будто первородная тьма, дым, чем до этого. В нижней части маски в ту же секунду прорезалось длинное дугообразное сечение, словно улыбка. Из неё повалил тот же смоляной дым. Он же стал сочиться из чёрных мешковатых одежд человека с ещё большей силой. Тень под существом ещё сильнее выросла, заполнив собой всё видимое пространство и поглотив прочие тени, и забурлила, исходя волнами потустороннего моря, покрывая поверхности коркой синеватого льда. Неожиданно для себя, Исикава почему-то больше не чувствовал угрозы со стороны Сплина. Тень была угрозой для всего живого или для того, что могло олицетворять в себе жизнь, а галатеи были лишь жалким подобием того, что могло быть наполнено жизнью. Исикава не списывал угрозу со стороны теней в полной мере, но теперь его куда больше волновала более материальная угроза в лице Чуви и Дэвида.
И Масамунэ был полностью готов к этой встрече!
Несколькими минутами ранее Тчи исчез в тайном проходе под столом дежурного архивариуса и теперь направлялся извилистыми душными туннелями к крохотной комнате с тяжёлыми адамантиевыми дверьми. Охрана была полностью нейтрализована и осталась лишь единственная преграда с которой мог справиться лишь Тчи, к большому разочарованию Исикавы. Масамунэ не переживал за своих заказчиков. Они прислушались к совету Тчи и скрылись в миниатюрном пурпурном мирке Ракеша, где теперь занимались подготовкой к скорому побегу. Да, у них был шанс всех обвести вокруг пальца, но для этого он не должен раньше времени допустить сюда Чуви и его людей. Пришло время спускать собак с цепей.
Исикава сделал сложное и молниеносное движение руками и галатеи стали меняться. Аморфные конечности превратились в когтистые лапы, выросли шипастые хвосты, а хребты позвоночников поросли изогнутыми тонкими иглами. Безликие бесформенные морды чудовищ удлинились и у них проклюнулись пасти, усеянные тонкими лезвиями клыков, переливаясь алмазным блеском. Из их нутра повеяло едким запахом хлора, и начали подниматься клокочущие звуки, полные угрозы. Галатеи, приняв формы ужасающих монстров, порождённые старыми детским кошмарами Исикавы, имели гибкие суставы, крепкие, подобно адамантию, серо-синие шкуры и казались несокрушимыми ни для каких приемлемых средств уничтожения.
Масамунэ запросто мог заставить этих существ обстрелять врагов лазером или плазмой, но, к его огорчению, их ограничивал тот факт, что чрезмерное использование разрушительной силы может «пробудить» Пандорум, и это привело бы к по-настоящему губительным последствиям. Но это не мог позволить себе и Чуви, что давало Исикаве небольшое, но столь необходимое преимущество, и он обязательно им воспользуется.
Подобно дирижёру огромного оркестра, Масамунэ приступил к исполнению своей отчаянной самоубийственной симфонии. Исикава управлял своей армией молниеносными движениями рук, подключая каждый нерв, каждую мышцу и сухожилие. Он видел, как мусорщики не стремились вступать в бой, предпочитая уклоняться и кружиться в чарующем танце жизни и смерти, каждый в своём ритме.
Чуви со свойственной лишь ему важностью и наглостью, вальяжно, не смотря на бешеную скорость галатеев и их лезвия с клыками, уходил от каждой атаки. Он лишь время от времени перекидывал через себя тех, от кого не возможно было уйти, или принимал немногочисленные спонтанные энергетические атаки галатеев. На его лице играла зловещая спокойная ухмылка, а в уголке рта дымилась сигарета.
Дэвид Шепард, казавшимся Исикаве поначалу совершено непримечательной личностью, не смотря на то, что он узнал о нём от Тчи, его удивил. Он двигался так, словно был джитукуанцем от самого своего рождения. Дэвид был одновременно гибкой кошкой и вёрткой обезьяной, молниеносной змеёй и быстроногою ланью. Он вытворял удивительный кульбиты, уходя от самых сложных и смертельных атак галатеев. Когда же Дэвид окружали чудовища, суровый мусорщик выпускал из своих перчаток крохотные, но острые лезвия на тонких и прочных тросах. Время от времени, его руки окрашивались бледно-голубым пламенем, принимая форму короткого меча, и призрачная плазма с лёгким затруднением отсекала от галатеев ту или иную часть их непостоянных тел.
«Вот, что значили слова Тчи о полном усвоении человеческих знаний! От крошек воспоминаний до мышечных импульсов! А я так наделся, что хотя бы с этим, да справлюсь… Ну уж нет! Я тоже не лыком шит, и я буду стоять до последнего!»
Исикава резко выпрямился, расправил руки и замер. Но спустя мгновение его руки превратились в мерцающие пятна, и лишь по мутным бликам можно было увидеть в этом хаосе удивительный и устрашающий ритм. Галатеи замерли, а затем утробно заклокотали. Их тела затрепетали и вспенились. Они начали удлиняться, извиваться, уменьшатся и делиться на маленькие части. Затем они молниеносно сгруппировались и окружили Чуви с Дэвидом, и мусорщики вынуждены были стать спиной к спине, но на их лицах Исикава не заметил и капли отчаяния. Лишь самоуверенность и хмурое безразличие. Это показалось Масамунэ зловещим, и он вошёл в обострение.