Мутаген. Дилогия
Шрифт:
Работа и еще раз работа. Когда я выматывался, давали полчаса-час отдыха и снова все возобновлялось. Как только наступал вечер, я был готов порвать в клочья всю эту любопытную ораву. Тогда... Видимо, среди них был кто-то из разбирающихся в психологии. Иначе ничем не объяснить факт, что до последней черты меня не доводили. Давая отбой не рано, но и не слишком поздно. Смирнов, передав меня ученым, до поры до времени не показывался на глаза.
Зато как же я обрадовался, когда выжимка информации подошла к концу и интерес ко мне приугас. Впрочем, это я не совсем точно выразился. Снова появился чертов
– Сам должен понимать, что на открытый Григорием альтернативный мир у нас очень серьезные планы. Но для их воплощения туда надо попасть. А тут... без помощи одного из вас не обойтись.
– Допустим...
– Твой друг еще долгое время будет отходить от полученного шока, его для организации перехода мы пока не используем. К тому же он может только перевести нас туда, но не больше. Ты же там обжился, заимел серьезные связи, для нас полезные. Да и можешь быть хоть инструктором, хоть проводником.
– Серьезные у вас планы, как я погляжу.
– Так и структура наша не шуточная, мелочами мы никогда не занимались.
В это я охотно верю. Самостоятельно провернуть столь серьезную работу, да еще и от вышестоящего начальства держать в секрете... Тут явно собрались любители игр с большими ставками.
– И в связи с последними событиями я уже не могу держать наши исследования в тайне от начальства. Достигнут успех, надо продвигать ситуацию вперед. В общем, скоро я хочу отправить экспедицию в мир твоего Мутагена и желаю видеть тебя проводником.
– А если я откажусь, - осторожно пробуя почву в разговоре, спросил я Смирнова.
– Не вообще, а вот в ближайшее время. Сами должны понимать, что несколько месяцев в условиях постоянных схваток, рейдов, перестрелок, они даром не проходят. Отдыха хочется, а вот его родимого мне и не хватало. Устал находиться в постоянном ожидании опасности ли же в вечной подготовке к новому рывку. Нужны пара-тройка месяцев на восстановление, иначе никак. Что на это скажешь. полковник? Ты ведь не тыловик, понимать должен.
– Что тут сказать...
– развел руками тот.
– С уставшего бойца и спросу никакого. Отпустим домой, сроком месяца на два или на три, как раз по твоим запросам. Обычный период для восстановления, приемлемый. Конечно, сначала проведем медицинский осмотр. Ты же пользовался морферами? Тогда должны оставаться последствия от них. Вот это и интересно.
– Понятно. Отдыха ноль, зато сплошной гемор.
– Не мели ерунды, - прикрикнул полковник.
– Часа три на все про все. Это нам потом мучиться, интерпретируя полученные данные, а ты дома будешь валяться да девочек кадрить. Кстати, просто так все эти месяцы ничего не делать не получится. Время от времени будем тебе звонить, задавать уточняющие вопросы по поводу Мутагена и всего в нем происходящего. Зачислю инструктором по общей подготовке, ты теперь поневоле обязан быть членом нашей системы.
Вытащив сигарету из лежащей на столе пачки и прикурив, я придвинул пепельницу к себе поближе и призадумался. Все верно, у полковника на меня и впрямь серьезные виды. А у меня? Да, тут вопрос. До какой-то точки наши интересы будут совпадать, это бесспорно. Он хочет протолкнуть меня обратно
– Инструктором, так инструктором, - согласился я.
– Эта мелочь отпуск точно не испортит. Уже сейчас представляю пару месяцев в спокойной, ненапряжной обстановке. Мечта, да и только... Нормальная квартира с видом из окон на аллею или парк. Да хоть просто на деревья, только бы была зелень. Мне вечная хмарь Мутагена и желтая листва с травою надоели до ломоты в зубах.
– Это самое простое из возможных пожеланий. Будет тебе и квартира с хорошим видом, и меблировка по солидному разряду, и прочие мелочи для комфортной жизни. Ты же сейчас намного значимее для нас, чем Гагарин. Космонавтов хоть можно готовить в нужных количествах, а вот ты с Гришкой в единственном числе пока.
– И вот еще... Я за последние месяцы сильно осторожный стал, привык не пустым ходить. Говорю к тому, что все равно эту привычку бросать не собираюсь...
– Понятно, - слегка поморщился Смирнов, но особых душевных терзаний по этому поводу я не заметил.
– Сегодня же выпишу тебе нужные документы и выдам... аксессуар.
Ладно, я пошел, дел и других хватает, а тебя оставлю пообщаться с одним человеком.
Спросить, что за человек сейчас будет со мною общаться, я не успел. Смирнов покинул кабинет стремительно, словно куда-то спешил. А вот сразу же после того, как его спина скрылась в коридоре, ко мне зашел... Гришка.
– Колька, привет, - улыбаясь во все тридцать два коренных, завопил он.
– Где тебя черти носили!
– Там, куда ты меня отправил, - спокойно ответил я, до хруста сжимая тому ладонь в приветствии.
– Как сам поживаешь? Слышал, что ты от почетной обязанности стать искателем в открытом тобой мире кривишь морду лица?
– Кривишь..., - скорчил недовольную гримасу приятель, полностью подтверждая правдивость вышесказанного, - Я в свое второе посещение этого чертова места, когда Смирнову доказывал работоспособность установки, попал прямо в центр каких-то тварей. Ты их в своих отчетах змееволками еще назвал. Юркие, быстрые, да еще другой какой-то монстр ими управлял.
– Гастролер... Серьезный товарищ, к тому же его вой еще и на людскую психику действует, в том числе и страх насылая.
– Тебе виднее, - отмахнулся Гришка.
– Не я же в этом гадюшнике несколько месяцев крутился. И вообще, не мое это призвание - с монстрами драться и от клыков уворачиваться. Хоть меня и обрядили в прочные доспехи, так сказать, но безопаснее в них не себя не чувствовал. Я почти поседел, когда они на меня бросились, спасибо, что переход вовремя сработал.
– А почему не стал переправлять ребят туда? Дело ведь простое, только и делов, что подхватил под белы рученьки и провел с собою. Они и защитят тебя от всяких тварей. Как-никак профессионалы, таким в любой экстремалке выживать легче, особенно в той, где стрелять во все окружающее не только можно, но и крайне приветствуется. А может что-то с наладкой твоей установки не то? Вроде того, что нас пропустила, а остальных отказывается.
Мой друг тяжко вздохнул, тем самым доказывая, что в моих словах есть определенная доля истины