Мутанты
Шрифт:
Наум. Старый, плешивый козел. Хочешь, чтобы я тебе на пальцах объяснил?
Модест. Ваши отцовские чувства понимаю, господин Ашкенази!
Наум(подступается). Если ты сейчас же, немедленно, прямо сейчас не оставишь парня в покое…
Модест. Но, позвольте, но я не могу, я — люблю!
Наум. Чего?..
Модест. Да… мм… я люблю вашего сына… Простите, если выражаюсь высокопарно, мм… о таких вещах говорить не просто, мм… Но, верьте мне, что люблю искренне, всем сердцем, честное слово. Я покинул близких мне людей, дом… Под угрозой мое пребывание
Наум. Мужик… постой… Он дурак — ему восемнадцать, но ты?..
Модест. Я… вы правы… Но я рядом с Юлей… должен сознаться… чувствую себя юным…
Наум. Он жить начинает, мужик, пожалей ты его… Ну, ты же понимаешь, о чем говорю?..
Модест. Я понимаю, но я… Мм… То, что вы говорите… вне моей компетенции, что ли… Поверьте…
Появляется Юлька со счастливым лицом.
Юлька(шепотом). Я разбудила… Сейчас она придет… Мамочка моя дорогая, любимая, лежит, свернувшись калачиком, — такая одинокая, такая трогательная… Будем жить с мамой, Модест? Ах, Модест!..
Появляется Валерия. Заплаканная, всклокоченная.
Мамочка, садись!
Валерия мрачно и зло смотрит на Модеста. Переводит взгляд на Наума.
Садись, ради Бога! В такую минуту я бы хотела… Прошу тебя, мамочка…
Валерия садится. Низко опускает голову.
Мамочка… Папочка… Мамочка, папочка… И ты, пожалуйста, сядь. Мне надо вас видеть. Папочка!
Наум садится рядом с Валерией.
Итак, дорогие мои… (Модесту.) Милый, а страшно, а непривычно… Господа! Мы с Модестом решили соединить наши судьбы!
Валерия(поднимается). Что?..
Юлька(быстро обнимает и усаживает мать). Ну, мамочка, ты же много мечтала, чтобы я была счастлива? Так я буду счастлива!.. Солнышко, душечка, верь нам: мы прекрасно проверили наши чувства! В час испытаний я буду опорой ему, а он — мне. Модест, я права?
Модест ласково улыбается и кивает.
Я почти счастлива, мамочка!..
Валерия. Юленька… Как же так, мальчик мой…
Юлька. Я знаю все, что ты хочешь сказать, мамочка! Поэтому лучше молчи, молчи!..
Тишина.
А я тебе хочу сказать, мамочка, что нам с Модестом вместе будет легче преодолевать трудности! Мы и тебе сумеем помочь — правда, Модест? Милый, какой же у тебя взгляд, какие глаза… Ну, мы же подруги, мамочка, сколько бессонных ночей!.. С каким страхом всегда представляла свое будущее: а кто же все-таки повстречается мне на пути?.. А как же он будет выглядеть, мой
Модест. Мм… немного удачи в таких случаях… И денег, пожалуй… (Обаятельно улыбается.)
Юлька. Удачи!.. Конечно же, милый, ты прав: за деньги можно купить много красивых вещей!
Модест(мягко, мечтательно). Виллу бы лилипутку на берегу какого-нибудь тихого озера…
Юлька. Природа! Как я люблю природу! Можно разбить сады и в них — много цветов!..
Модест. Просто сидеть с удочкой в руках и просто глядеть на воду. Как она течет… (Виновато улыбается, но — обаятельно.)
Юлька. Правильно: ты философствуй, а я стану бабочек ловить. Кстати, милый, давно собиралась спросить: отчего в городах нету бабочек, а только одна моль?
Валерия. Юля, сынок…
Юлька. Как жалко!.. Хочется красоты… Жизнь прекрасна только когда красива!.. (Модесту.) Смотри, я поверила, Модест: ты мне обещал, что мы будем жить красиво.
Модест обещающе улыбается.
Господи, мне так хочется оторваться от земли и полететь, полететь…
Валерия. Юля, сынок… Тебя забирают в армию, Юля!
Юлька. Что, мама?..
Валерия протягивает повестку. Юля тоже тянет к ней руку. Но повестку не берет.
Прости, мама… что ты сказала?..
Валерия. Сынок, не сердись на меня… Я их рвала, не говорила тебе, думала, может, пронесет, забудут… Правда, сынок, не хотела тебя сердить, скрывала… Это уже пятая… Или шестая… Завтра в восемь утра… Военкомат… Принес милиционер, сказал, что завтра придут с милицией… Там написано: в случае, если не явишься — суд… Я звонила знакомому юристу, он сказал, что все это очень опасно… Господи, мальчик мой…
Наум делает шаг к ней, желая утешить, — она вдруг приникает к нему, прижимается. Модест поднимает с пола повестку, надевает очки.
Модест. Мм… обязаны явиться с вещами… восемь утра…
Юлька. Прости, я встречала на улице таких людей… В этой армии, кажется, на ноги надевают такие…
Модест. Сапоги. Военные.
Юлька. Да!..
Модест. Погоны, гимнастерка, ремень, галифе…
Юлька. И этот кошмар полагается — на свое тело?..
Модест. Мне помнится, в мои времена выдавалось нательное белье… Под гимнастеркой еще носили… Вполне элегантно: белая рубаха с белыми пуговичками и белые кальсоны с белыми тесемками на поясе и на ногах…
Юлька. Но это невозможно, невозможно… И я не встаю так рано… Мамочка, почему ты не объяснила этим людям, что я не могу просыпаться так рано, что я не стану просыпаться так рано, что я — вообще, вообще…