Мутное дело
Шрифт:
Каменный холодный пол.
Полностью нагой.
Закоченевшее тело.
Адское похмелье от выпитой алхимии.
В голове словно гномья кузня. Удар за ударом, словно кто-то вбивал гвозди в голову.
Попытка встать окончилась неудачей.
Рвота. Без рвотных масс. Организм судорожно пытается выблевать всё до последней капли. Но внутри ничего нет.
Ещё попытка встать. Частичный успех. Доран стоит на коленях и локтях.
Боль в голове усилилась почти до потери сознания.
Встать!
Успех.
Оглядеться.
Каменный мешок. Три на три. В углу маленький магический светильник. Сбоку две плетенных корзины.
Потолок?
Ни черта не видно!
Попытка задрать голову закончилась очередным падением.
Встать!
— Аааа, — хотел закричать вор, но из горла вырвался лишь слабый хрип.
О! маленький глиняный кувшин с чем-то. Как Доран сразу его не заметил? Два коротких шага. Сложнее, чем пробежать двадцать километров. Дойти не получилось, но упасть (не очень аккуратно) в правильном направлении удалось.
Руки предательски трясутся. Схватить кувшин. Триединый, дай сил не расплескать ни капли! Жажда настолько сильна, что перебила боль.
Пить. Внутри какое-то травяное зелье. Каждый глоток будто священная амброзия. Горло наконец-то перестало ощущаться словно проклятый песок пустыни Сурим.
Последняя капля жидкости как прощальный поцелуй любимой.
Вор лежал на спине, чувствовал боль, боль и… да и всё. Боль туманила разум лучше ударной дозы травы.
— Встать! — властный голос раздался со всех сторон.
Вор на автомате попробовал встать, привычно получилось только с третьей попытки. Он шатался и держался за стену. Перед ним стояли две корзины.
— Суй руку!
— Чего? — не понял вор. Голос хрипел, но звуки уже были похожи на осмысленную речь.
— Суй руку!
— Куда?
— В корзину, идиот!
— Да иди-ка ты на хуй! — весьма недвусмысленно высказал свое мнение Доран. Что-то ему не хотелось ничего никуда совать.
Вор упал от разряда молнии, вывернувшей его тело в судорогах боли. Оказывается, что боль может быть сильнее!
— Быстро!
Вор встал на колени. Боль!
— Быстро, я сказал! — юношу снова ударила молния послабее. Больно, но не парализует.
Доран на автомате сунул руку в правую корзину.
— Блядь! — вора кто-то укусил. Он вырвал руку из корзины. Коричневая кобра оплела его предплечье, вонзив два клыка в его кисть.
Наступила тьма.
Открыв глаза, вор обнаружил себя в том же каменном мешке.
Боль? Есть. Но терпимая.
Похмелье? Ещё присутствует. Но уже словно от всего лишь недели запоя. Вор никогда не думал, что даже в мыслях скажет подобное. «Всего лишь недельный запой».
— Встать, — тот же голос.
— Иди на хуй, — Доран старался быть последовательным в своём мнении. Хотя бы первичном.
Ситуация
— Суй руку.
Что делать юноша уже знал. Вот только делать он этого не хотел. Доран не являлся зоологом… да что тут говорить, он даже в зоопарк ни разу не сходил, но эта чертова кобра выглядела крайне опасной. И ядовитой. И следы от её укусов с кисти никуда не делись.
— Блядь! — испуганно выругался вор.
Молния.
Доран сунул руку в первую попавшуюся корзину.
— Повезло, — равнодушно произнёс голос, и на вора опустилась благословленная тьма беспамятства.
Диалог двух.
— Как там ваш подопечный?
— Скорее жив.
— Это хорошо. Долго ещё?
— Да мы только начали.
— Хули вы такие долгие? Шевелите жопками! Я уже заебался ждать.
Тот же каменный мешок.
Вор в бессилии застонал.
Тот же голос. Те же корзины. Те же молнии. Те же приказы.
В этот раз вор выбрал пустую корзину. Снова тьма беспамятства.
Снова мешок. Корзины. Укус. В этот раз огромный чёрный паук.
Мешок. Корзина. Пусто. Тьма.
Снова. Пусто. Хвала Триединому. Тьма.
В какой-то момент Доран просто сбился со счета. Он перестал считать. Перестал даже пробовать думать. Встать. Подойти к корзине. Сунуть руку в любую. Он даже не ждал голоса. Просто делал. Иногда его кусали змеи, каждый раз разные. Иногда паук. Один раз он вытащил какую-то странную тварь, мохнатую, с чудовищно огромной клыкастой пастью.
Снова диалог двух.
— Пора переходить к следующему этапу.
— Давно, блядь, пора. Я всё думал, когда вы уже устанете хуй дрочить!
Что-то новое!
Вор очнулся в совершенно другом помещении. Тоже тёмная коробка, но только не из камня и больше — метров шесть на три. Тот же светильник. И никаких корзин.
Физическое самочувствие вора было на уровне. Никакой боли или похмелья. Лишь легкая усталость. Вот только внутри пустота и непонимание, что же происходит.
— Ну, пиздец, — Доран не ждал от неизвестных палачей ничего хорошего. Вряд ли это просто камера.
Интуиция не подвела.
Одна из стен посветлела. Стекло. А за ним…
Вор в бессилии ударился о стекло. Безуспешно. Удар кулаком. Боль. Кровь в разные стороны. Но стекло прочнее костей и плоти.
За стеклом плотно связанная, на цепях висела его сестра.
Удар.
Молния и вновь паралич. Вор вставал и снова бил стекло. Вновь беззвучная молния. Снова паралич.
Раз за разом.
Дорану не чувствовал боли, а просто вставал и бил.
— Ещё удар и она умрёт, — до вора донесся ненавистный голос, сквозь пелену кровавой ярости. Кулак остановился буквально в миллиметре от стекла.