Мутное дело
Шрифт:
Знакомые переходы. Он здесь проходил не раз, вот только последний раз бежал буквально как загнанный зверь, а сейчас идёт с прелестной девушкой. Больной, конечно. Но почему-то сейчас вору было спокойно. Доран уже сотню раз поблагодарил богов, что на охоту за ним в прошлый раз вышла иная её ипостась. Интуитивно юноша чувствовал, что если бы за ним пошла нынешняя Вери, то он бы даже не понял, что умер. Просто однажды перестал бы дышать и всё. Сейчас же… сейчас он был рад, что рядом такой напарник. Конечно, благодаря совершенно зверским экспериментам в Герцогстве, у него сниженный порог страха. Перебоялся. Хоть и до сих пор иногда просыпается в поту (но целители уверили его, что это нормально
Сам процесс сбора вещей был рутинно скучным. Открыть сундук, достать вещи, положить в пространственный карман. Повторить, но уже с мешком и так далее. Хорошо, что никто до этой нычки так и не добрался, чего потерявший иллюзии о скрытности и таинственности подземелья Доран подспудно опасался. Потом совершенно неинтересный путь назад, дилижанс, склад, разгрузка, и только к вечеру парочка смогла вернуться в гостиницу.
Вери сделала несколько звонков, выставляя охрану, потом повернулась к вору, подошла вплотную и медленно, языком лизнула щеку Дорана. Девушка молниеносно меняла свои личности, полностью перестраиваясь на… Юноша не мог бы описать точным словом, во что превращалась «добрая» Вери, но и эта ипостась ему нравилась. Очень сильно нравилась. Хорошо, что вечер только вступил в свои права, и у них оказалось много времени, чтобы насладиться друг другом.
Утро Доран встретил с лёгким ощущением боли по всему телу. Оказалось, что длительный качественный секс можно рассматривать как неплохое физическое упражнение, а постоянный выброс эндорфинов только усиливает «прокачку». Вери, чувственная ипостась, естественно, это заметила и протянула какое-то зелье.
— Что это? — в последнее время вор стал подозрительно относиться к «ускорителям». Он вообще полюбил пить чистую воду — от неё не бывает адового похмелья.
— Не волнуйся, это лёгкое зелье восстановления, — с ироний произнесла девушка и, подумав, скептично добавила, — иначе вечером ты будешь никакой. Я планирую не просто повторить прошлую ночь… а твоё разбитое тельце в мои планы никак не вписывается. Пей!
Наверное, не очень хорошо побаиваться собственную девушку, но что есть, то есть. Доран открыл пробку и залпом выпил зелье: оно оказалось довольно недурственным на вкус, словно лёгкая мятная наливка. Пока юноша, пил Вери уже сменила личность на холодную.
— Пора, — ну и как тут поспоришь?
Основная нычка учителя также находилась в подземельях, вот только вход располагался в таких мутных арконских трущобах, что вор туда бы не сунулся никогда. Блин, да будучи даже военным магом он бы несколько раз подумал, прежде чем туда идти. Самая южная часть столицы — помимо откровенного люмпена, именно здесь находились гетто полукровок, которые больше нигде не прижились. Жизнь здесь не стоила ровным счетом ничего: ходят слухи, что когда Проклятый Легион терял слишком много легионеров в непрерывных боях за богатства Зелёного Континента, а пойманных теневиков не хватало для пополнения, то ночью в эти трущобы входили имперские войска и добирали недокомплект. Без суда и следствия. Тайная Канцелярия резонно считала, что невиновных здесь нет. Ещё эти слухи говорили, что далеко не все местные обитатели были против такого обращения, некоторые сами выходили и сдавались в попытках сбежать из этого ада. Доран даже в самых откровенных мыслях не хотел себе представить, что за существование они здесь влачили, если были готовы сменить на известный ад и практически гарантированную смерть.
Вот только расчетливую Вери эти факты никак не смущали, но и глупой её нельзя назвать — по дороге к точке входа к ним присоединились четыре одинаковых бугая, от которых буквально веяло опасностью и смертью. Видимо, братья, к тому же их размеры (рост в два с половиной
Местные крысята при виде такого сопровождения забились по щелям, и Доран порадовался предусмотрительности Вери. Когда же девушка выскочила из дилижанса в полной лёгкой броне, юноша удостоился холодного взгляда и ёмкого слова:
— Идиот, — кивок на дилижанс.
Доран запрыгнул внутрь и обнаружил, что и для него лежит броня. Облачившись, он неуклюже выскочил наружу и удостоился ещё одного холодного взгляда. Девушка потратила несколько минут затягивая броню, как обычно холодно и расчётливо. Пока убийца работала над безопасностью подопечного, вор пытался понять, что же такого могло с ней произойти, что настолько искорежило её психику? Что-то настолько страшное и ужасное, что даже мастера, целители-менталисты Герцогства не могли ничего с этим поделать? Ответа у него не было, да и не уверен, что хотел бы об этом знать.
Это подземелье разительно отличалось от тех частей, где вор уже бывал. Место явно было обжитым, и Дорана это беспокоило, так как бугаев они оставили на поверхности — сторожить дилижансы.
— Может, не стоило оставлять сопровождение? — деликатно поинтересовался юноша.
— Местную шушеру они не напугают, — ответила Вери.
— Но…
— Только кровь, — отрезала девушка.
Доран не стал продолжать тему: Вери явно понимала что делает, и пока вор пытался понять ответ девушки, они спустились на пару уровней ниже.
И ответ пришёл сам собой.
Их ждали. Заблокировали в широкой пещере с двух сторон. Прежде чем вор успел разглядеть неприятелей, технично перекрывших оба выхода, Вери бросила:
— В угол! — Доран благоразумно вжался в ближайшую стену. Девушка же начала действовать: потушила их магический фонарь, а затем, покрывшись какой-то серой дымкой, она буквально исчезла из виду.
Крики боли.
Острый запах крови.
Близкая смерть.
Вору не понравилось это ощущение беспомощности, но что он мог сделать? Только вжаться и не нарываться на неприятности.
На всё про всё у девушки ушло меньше пары минут.
— Пошли. Осторожно. Тут скользко.
Вскоре вор понял, почему тут стало скользко — крови в узком выходе из пещеры натекло изрядно. Свет фонаря вырвал картину мясницкой расчленёнки. Доран с трудом удержал завтрак внутри. И вздрогнул. Эта хрупкая девушка — настоящая машина для убийства. Как-то неожиданно возникла мысль, что, похоже, он теперь исповедует моногамию. С такой-то милашкой.
— Через десять минут все местные будут знать, что тут волки, — пояснила девушка. Действительно, больше никто их не побеспокоил. Так что вор осознал (не уверен, что принял, но осознал точно), что значила фраза «только кровь» из уст Вери. Надо признать эффективность этого способа, но… Доран не хотел однажды превратиться в нечто подобное. Как-то невовремя вспомнилась кровь того невинно убитого подростка… кровь в грязном, замусоренном переулке.
— Соберись, — приказала Вери, — не место для рефлексии.
Доран помотал головой, отгоняя непрошенные мысли, и двинулся дальше. Шли в тишине и практически в темноте: Вери судя по всему прекрасно видела всё в тусклом свете фонаря, вор же не видел ничего. Через минут двадцать ходьбы Дорану показалось, что за ними кто-то следит.
— Вери, — сказал юноша.
— Почувствовал? Хорошо. Значит чувство направленного взгляда у тебя есть. Плохо, что ты осознал это только через десять минут.