Мутные воды дельты
Шрифт:
— Ну все, сейчас мы тут застрянем, — ворчит Гарька. — Может проскочим, а? Шпендик, ты как — выгребешь?
— Лучше подождать, — говорит Венька и смотрит на приближающийся баркас. — Или пусть он переждет баркасы один. Он не успеет.
— Без Леньки нечестно, — замечает Мишка. — Вместе же собрались. Ближе к острову уже гоняться будем.
Он по-прежнему, не отрываясь, смотрит на противоположный берег, и во взгляде его вдруг появляется какая-то звериная тоска. Я открываю рот, чтобы возразить Веньке, но в этот момент кто-то хватает меня за правую щиколотку — хватает крепко и одним рывком втягивает под воду. Я пытаюсь
Неожиданно страшная хватка ослабевает, и я выныриваю на поверхность, вопя и беспорядочно колотя по воде руками и ногами. Рядом со мной появляется хохочущее лицо Антохи, и я понимаю, что за сом тянул меня вниз. Ошеломленный, злой, расстроенный и еще не отошедший от испуга, я оглядываюсь, пытаясь отдышаться и кашляя, и всюду вижу одни лишь раззявленные смеющиеся рты. Мишка даже сполз с бакена, уткнулся в него лицом и страдальчески завывает — на смех у него уже не хватает сил. А ведь сам недавно трясся, наткнувшись на какую-то там уклейку!
Надо мной смеются — опять смеются! Дикая, какая-то первобытная ярость захлестывает меня, я поворачиваюсь и, совершенно не думая, плыву через фарватер. Баркас уже достаточно близко, но я уверен, что успею. Смейтесь, смейтесь!
— Стой, дурак! — кричит сзади кто-то из них, похоже что Венька. — Не успеешь! Дурак!
За мной раздается громкий плеск воды — значит, тоже поплыли. Я не останавливаюсь и изо всех сил шлепаю руками и ногами по воде, и весь мир состоит из двух частей, которые в суматошной очередности мелькают перед моими глазами — правая и левая, баркас и баржа с щебнем вдалеке и баркас уже угрожающе близко, небо и небо, река и река с зеленым конусом бакена много выше по течению — противоположной границей фарватера. Никогда еще я не плавал так быстро, и мне кажется, что я состою из одних лишь рук и ног. А звук мотора все растет и растет. Сзади мне что-то кричат, но слов не разобрать, только по интонации понятно, что ничего хорошего. Но мне на это наплевать. Я думаю только о двух вещах — о приближающемся баркасе и о том, чтобы не свело ногу.
И вот — победа — я на одной линии с далеким зеленым бакеном. Я останавливаюсь и ложусь на спину, чтобы отдышаться. Вода доходит мне почти до уголков губ, и я жадно ловлю воздух — я делаю такие огромные вдохи, что они едва вмещаются мне в легкие. Небо надо мной высокое, уже совсем светлое, и сейчас, лежа на спине, смотреть на него почему-то очень приятно.
Небольшая волна качает меня и, глотнув воды, я отплевываюсь и принимаю вертикальное положение — как раз вовремя, чтобы увидеть, как мимо идет баркас — метрах в десяти от меня. На палубе стоит человек и курит, и я приготавливаюсь нырнуть, но человек не смотрит в мою сторону. Не видит он и моих друзей, которые чуть ближе притаились среди волночек.
Баркас проходит, и моя компания сразу же оживает.
—
Я поворачиваюсь и снова начинаю плыть, но уже не тороплюсь. Остров ближе, он уже намного ближе, чем раньше, он словно плывет мне навстречу, как будто хочет, чтобы именно я доплыл первым, чтобы именно мне достались швейцарский нож и улыбка Юй. А вдруг случится чудо, и Юй скажет мне «Уо ай ни»? Но нет, этого конечно не будет.
— Ленька, стой! — Антоха доплывает до меня и хватает за плечо. — Ну чо ты завелся — пошутить нельзя?! Тоже мне… Ну ладно тебе!
Я останавливаюсь, и нас догоняют Венька и Гарька. Венька зол как черт, а на Гарькином лице задумчивость и легкое презрение.
— Чо ты рванул?! — спрашивает он меня. — Дурак! Из-за тебя Мишка уплыл!
— Куда уплыл?! — изумляюсь я и оглядываюсь. Река пуста и только вдалеке я замечаю маленькую фигурку — она машет руками, плывя в противоположную сторону. Я не могу этого понять. Хотя… Я вспоминаю, как резко изменилось настроение Мишки возле бакена, после того, как он задел ногой какую-то рыбу. Какую? И призраки, кривляясь, снова выползают наружу. На мгновение мне кажется, что Мишка поступил весьма разумно.
— Куда — обратно!
Мы, плещась в воде, с жаром начинаем обсуждать, почему именно Мишка это сделал. Версий несколько: Мишка увидел, как я поплыл наперерез баркасу, подумал, что он наедет на меня, и испугался, что придется за это отвечать; Мишка испугался какой-то рыбы; Мишка просто испугался плыть через фарватер; Мишка выдохся. Мы громко смеемся над каждой версией, но я отчего-то чувствую беспокойство, которое растет с каждой минутой. Чего-то не хватает в нашем смехе, чего-то очень сильно не хватает…
— Эй, а где Рафик? — вдруг спрашивает Венька, и тут же я понимаю, что меня так сильно беспокоило.
Рафика нет.
Мы вертим головами во все стороны, но Рафика нет ни вблизи, ни вдали, ни впереди нас. Его вообще нигде нет.
— Куда он девался? — растерянно спрашиваю я.
— Что за ерунда?! — Гарька крутится вокруг себя. — Он же с нами плыл! Что за шутки!
— Может, он за Мишкой поплыл?!
Венька ныряет, мелькая в воздухе пятками, а Антоха отчаянно мотает головой.
— Мишку-то видно еще. А его нету. Он с нами переплывал! И с нами был, когда баркас проходил! А потом мы поплыли за тобой, и он был сзади! Гарька, где он?!
— Может он нырнул? — предполагаю я. — Дурака валяет, как ты.
Антоха смотрит на меня, и его глаза наполняются отчаянием. Мы оба понимаем, что так долго сидеть под водой невозможно. Выныривает Венька, мы все смотрим друг на друга, и постепенно нас охватывает паника.
— Ну где-то же он должен быть! — кричит Антоха визгливо и ударяет по воде ладонями. — Рафик! Эй, то-о-олсты-ый! Вылезай! А ну вылезай, придурок! Рафик!
— Рафик!!! — кричим и мы. Но в ответ слышим только ленивый плеск реки да хриплую ругань мартынов. Мы здесь одни.
— Где мы были, когда баркас шел? — Венька крутит головой и вытягивает руку. — Там? Там? Метрах в шести, да? Давайте, поплыли! Попробуем его найти!
Антоха отчаянно мотает головой.
— Найти?! Там?! Да там глубина метров сорок! Как мы его там найдем! Блин, вот это влипли!
— Он не мог так вот сразу утонуть, — резонно замечает Гарька. — Он бы нас позвал.