Муза для дракона
Шрифт:
Музоглава 11
Я очнулась в собственной постели. Открывать глаза и возвращаться в реальность мне совсем не хотелось. Сон казался мне слаще. Забвение позволяло быть свободной. Там я никому не принадлежала и не была рядом с человеком, который меня не любил.
Он мог возразить, уверять меня в обратном, но я понимала, что между нами нечто иное. Что-то извращенное и тяжелое не давало мне возможности уйти...
В голове вновь зашумело. И я усилием воли принудила себя не думать. Возможно, мне действительно нужно обратиться к психотерапевту, которого посоветовал продюсер Кейна. Вот только я слишком
А сейчас выяснилось, что мои переживания не закончились. В доме был посторонний.
Я расслышала голос продюсера Кейна. Этот человек был мне неприятен. И не только потому, что имел чрезмерное влияние на моего мужа. Иногда мне казалось, что мужчина смотрит на меня пристально, как змея на мышку. Было нечто хищное в его глазах и движениях. порой я вздрагивала в его присутствии или напротив - замирала. Кажется, он точно понимал, что я ощущаю и наслаждался произведенным эффектом. Грубый, бесцеремонный, эгоистичный делец отчего-то вовсе не возражал против моего присутствия в жизни своего протеже. Даже несмотря на то, что я явно не вписывалась в его планы. Он терпел мои претензии. Которые, впрочем, оставались лишь моими проблемами.
– Ей снова стало плохо, - послышался голос мужа. Звучал он напряженно.
– Иногда тебе не помешает думать, Кейн.
– Что ты имеешь в виду?
– Свою супругу надо беречь. Ты дал клятву и такие вещи нельзя нарушать. Приподнявшись на локтях, я осмотрелась. Как я и думала, дверь в спальню была слегка приоткрыта. С трудом спустив ноги на пол, я села. А потом медленно поднялось. Мир слегка покачивала, как всегда, когда я приходила в себя. Сочащийся свет между неплотно задернутыми шторами слепил глаза. Я дошла до окна и выглянула наружу. День клонился к закату. Оставалось надеяться, что я не провалялась несколько дней, как уже бывало. Пришлось убедиться, что на мне та же одежда, а от кожи нет запаха пота от долгого метания в бреду. Волосы не сбились и не потеряли свежесть. Дверь в комнату действительно была выбита. Выходит, не померещилось, что Кейн ее вышиб. Наверно услышал, что я упала и поспешил на помощь.
– Рыцарь, блин, - выдохнула я и в гостиной стихли голоса.
– Муза?
– робко раздалось через мгновение.
– Ты проснулась?
– Пожалуй, - нехотя отозвалась я.
Вслед за Кейном в спальню ввалился и его продюсер. Он снова окатил меня холодным взглядом, под которым хотелось сжаться.
– Дорогая? Ты как?
– протянул он с притворной заботой.
– Все в порядке, - я все же поправила ворот пижамы.
– Ты снова забыла выпить лекарство?
– этот вопрос прозвучал для меня издевкой.
– Что? – на всякий случай уточнила я.
– Не злись, - беспечно попросил муж, - Роб просто переживает...
Он и вправду верил тому, что его продюсер был добряком.
– Я все же думаю, что тебе стоит обратиться к специалисту, - мягко вставил Роб.
– Хорошо, что я способна думать без твоей помощи, - не
– Оставь советы при себе.
– Мурзик, - возмутился муж.
– Он же тебе добра желает.
– Лучше бы он желал спросить разрешения вваливаться в чужую спальню.
Меня нервировала собственная слабость, виноватое лицо супруга и посторонний мужчина, считающий себя членом нашей семьи.
– Я узнал, что у тебя очередной приступ.
– Обсуждать мое здоровье с продюсером - это новый уровень отношений.
Мой муж обменялся с начальником странным взглядом и обратился ко мне:
– Муза, какие препараты ты употребляешь.
Я рассеянно открыла тумбочку и бросила мужу баночку оранжевого цвета. Кейн бегло посмотрел на упаковку и небрежно отдал ее продюсеру. А вот тот, к моему удивлению, внимательно изучил этикетку.
– Кто-нибудь мне пояснит, что здесь происходит?
– Не стоит нервничать. Просто скажи, ты употребляешь наркотики?
От шока я даже потеряла дар речи. Лишь через пару мгновений нашлась с ответом:
– Нет. И никогда не принимала этой дряни.
– Даже...
– Никогда! У этого слова нет второго смысла, Роб, - я скрестила руки на груди.
– А теперь, ответь мне ты. По какому праву ты задаешь этот вопрос? Почему ты считаешь, что я обязана отчитываться перед тобой? Какого ляда мой муж звонит тебе, когда мне стало плохо?
– Он беспокоился.
– А ему не приходило в голову, что я могла получить сотрясение после удара по лицу?
В следующую секунду я поняла, что об этом инциденте Кейн предпочел умолчать. Роб нахмурился. Он наконец отметил мою припухлую губу и успел мазнуть взглядом по моим костяшкам, которые я не успела спрятать.
– Ты ударил ее?
– сурово спросил Роб.
– Может, обсудите мою жизнь без меня?
– терпение окончательно меня покинуло.
– Если вам интересно, я хочу сходить в туалет, принять душ, а потом что-нибудь съесть.
Я направилась в ванную, бросив через плечо:
– Бумага у меня с ромашковым ароматом, шампунь с жасмином, а полотенца бежевые. Это так, для справки. Вдруг вы еще не все обо мне знаете.
Мне смертельно надоело все. И быть хорошей тоже.
Стоя под горячими струями воды, я подумала, вышло смешно, что шампунь у меня пахнет иначе. Этой глупой ложью я ничего не изменила и не доказала. Всего лишь напомнила самой себе, насколько ничтожна моя собственная жизнь.
Когда я вышла из ванны, в квартире никого не было. Упаковка таблеток стояла на подоконнике. Рядом с ней лежала визитка доктора, на котором настаивал Роб. Бумажку я смяла и швырнула в мусорную корзину и посмотрела на нее как на ядовитую змею.
Я сняла крышку и вытряхнула на ладонь несколько драже. В них содержались витамины и минералы. Наш семейный доктор давно уже удостоверился, что все мои проблемы – это результат стресса и особенности моей тонкой душевной организации.
Свои приступы я старалась не афишировать. Кейн считал их чем-то жутким. И только я знала, что в нашей семье такие приступы случались не со мною одной. Когда я впервые пришла в себя после обморока, то испугалась не на шутку. Ведь именно такое иногда происходило с теткой. Признаваться даже себе, что вполне возможно я теряю рассудок, не хотелось.