Музей боевых искусств
Шрифт:
Оксана приехала на следующем автобусе. Девушка соскочила с подножки остановившегося большого комфортабельного «Мерседеса», приветливо помахала мне рукой и, подбежав, клюнула меня в щеку.
— Давно ждешь?
— Такую, как ты, — всю свою жизнь, — сказал я так, как должен ответить истинный джентльмен.
Девушке комплимент понравился, она от удовольствия зарделась, подхватила меня под руку и потащила через дорогу.
До кафе было метров триста. Кратчайший путь к нему лежал через небольшую автостоянку, на которой стояла пара десятков
— О черт! — воскликнула державшаяся за меня Оксана и вынужденно остановилась, чуть не сломав из-за подвернувшейся вдруг ноги высокий каблук на босоножке. — В чем дело?
— Погоди-ка! — Я освободил локоть от руки девушки и дал задний ход — сделал вперед спиной шаг, другой и остановился напротив машины, которую только что обошел и в облике которой нечто привлекло мое внимание. Этим «нечто» был… чертик, болтавшийся на лобовом стекле автомобиля.
Я глянул на марку машины — «БМВ». Вот это удача! Не может так, черт возьми, человеку повезти. В городе с двухмиллионным населением, в котором машин столько, что — как майор Самохвалов говорил — мне представить трудно. И тем не менее я наткнулся на нее. Никогда в жизни не считал себя счастливчиком. Я глянул по сторонам, однако никого из бежавших со мной в памятный день по переулку парней поблизости видно не было.
— Да что случилось-то? — недоумевая, спросила возникшая рядом со мной Оксана.
Я посмотрел на нее хитрющим взглядом.
— Ты знаешь, — сказал я тоном рассказчика сказок. — Я ведь могу назвать некоторые особенности машины, не оглядывая ее.
— И какие же? — не очень-то вдаваясь в смысл сказанных мной слов, спросила Оксана.
Я загадочно усмехнулся:
— У нее на заднем правом крыле вмятина.
Девушка слегка отклонилась назад, чтобы лучше видеть борт автомобиля.
— Действительно. Ну, ты ясновидящий! — воскликнула она с притворным восхищением, всем своим видом показывая, что я переигрываю, пытаясь детский фокус выдать за сеанс черной магии Копперфильда, и задала каверзный вопрос: — А ты с закрытыми глазами можешь любой предмет охарактеризовать?
— Да нет, только эту машину, — я кивнул на лобовое стекло «БМВ».
Оксана укоризненно покачала головой.
— А я-то думала… — Она проследила глазами за моим взглядом, заметила чертика, осеклась и воскликнула: — Бог мой! Так это же та самая тачка, на которой бандиты после ограбления музея уехали!..
Я со снисходительным видом покивал — нечего из меня идиота делать. Но Оксана не почувствовала угрызений совести за то, что напрасно посмеялась надо мной. Вид у нее вдруг стал озабоченным.
— Ты собираешься разыскать парней? — спросила она подозрительно.
— Ну, конечно, почему бы и нет? — Я отошел на шаг от машины, взглянул на номер, запомнил его и окинул взглядом автомобиль. «БМВ» был подержанным, но в целом вид имел сносный. Я пошел вокруг машины, разглядывая ее.
Оксана
— Зачем тебе они нужны, Игорь? — Девушка увязалась за мной следом. — Ты же сам говорил, что Самохвалов тебе велел не лезть не в свое дело!
— Но грех с парнями не поговорить, если случай представился, — я остановился у заднего правого крыла автомобиля. На нем была приличная вмятина. Никто ее, вопреки убеждению майора, не отрихтовал, не зашпатлевал и не подкрасил. Не сняли бандиты и чертика. Сачок этот Самохвалов. Не захотел машину разыскивать… Но я человек гордый, больше к нему на поклон не пойду, сам с бандитами, подставившими меня, разберусь.
— Но они же бандиты! — в продолжение моим мыслям настойчиво произнесла девушка. — Встречаться с ними опасно! Ну-ка пошли отсюда! — неожиданно произнесла она, решительно взяла меня под руку и потащила прочь от машины.
Я не сопротивлялся. В самом деле, Оксана права — встречаться с преступниками нос к носу было опасно. Кто знает, что у них на уме. Следовало вначале понаблюдать за грабителями издали.
— Ладно, пошли в кафе, — сказал я ворчливо. — Подождем, когда хозяин «БМВ» объявится, а там по обстоятельствам будем действовать.
Кафе было уютным, насколько может быть уютным расположенная в оживленном месте бетонная площадка, огороженная в половину человеческого роста кирпичной кладкой, за которой стоят штук тридцать пластиковых столиков и вчетверо больше стульев. Кафе оправдывало свое название — солнца в нем было с избытком. Солнечные лучи пробивались сквозь разноцветный колышущийся от дуновения ветерка тент над головой, блуждали по полу кафе, столикам, лицам посетителей. Сюда бы шезлонги вместо стульев, и можно солярий открывать.
Посетителей в уютном кафе было три пары, мы стали четвертой. Столик выбрали в уголке, сел я, разумеется, так, чтобы видеть интересующую меня машину.
От стойки бара тотчас отделилась чесавшая с барменом язык официантка и направилась к нам. Есть ни я, ни Оксана не хотели. Заказали десерт — мороженое, пирожное и соки.
Когда официантка, записав заказ в блокнот, отошла, я без околичностей приступил к делу, из-за которого, собственно, и встретился с Оксаной.
— Я хочу, чтобы ты избавилась от ребенка, — заявил я решительно.
— Что?! — Казалось, Оксана не поняла, чего от нее хотят.
— Я хочу, чтобы ты избавилась от ребенка! — повторил я твердо.
С тех самых пор, как я узнал о беременности Оксаны, мы с девушкой о том интересном положении, в котором она оказалась, больше не заговаривали, старательно обходя в беседах щекотливую тему стороной, но тем не менее прекрасно понимали, что серьезно поговорить все же придется. И вот момент настал. Оксана, как обычно, смутилась. Ее холеные наманикюренные пальчики с аккуратно постриженными, покрытыми бесцветным лаком ногтями затеребили отворот блузки, в которую девушка была сегодня одета.