Музей богов
Шрифт:
С самого утра обложная облачность и мелкий противный дождь. Я ждал того, кто никуда не делся, как мне пока думалось. Не женился, ибо давно женат; не уехал в Европу, поскольку уже объездил ее всю; стреляться, вроде бы, тоже пока не собирался. Ждал хранителя Эрмитажа Степана Лискова в одном из многочисленных кафе на Невском, где в теплое время года выставляли столики и стулья прямо на открытый воздух, рядом с тротуаром.
— А, привез… — как-то буднично среагировал доктор искусствоведения, когда увидел мою довольную рожу. — Я уж думал, что ты не придешь. Это только сестричка моя была почему-то уверена, что все у тебя получится. На чем основана
— Привез, — подтвердил я. — Хочешь узнать, как прошло?
— Не хочу. Твои тайны — это твои тайны. Пусть таковыми и останутся. Если узнаю, соучастником сделаюсь. Почему-то мне кажется, что тут без явной уголовщины не обошлось. Угадал? Можешь не отвечать, и так чувствую, что угадал. Пересядем? Тут недалеко есть слепая зона, пока еще недоступная для уличных видеокамер и невидимая для посторонних глаз.
Я расплатился, и мы перешли в небольшой скверик между домов недалеко от Невского, около Полтавской.
— Ладно, давай, — сказал искусствовед.
— Э, нет. Так дело не пойдет. А где же посох святого Иакова? Мы договаривались.
— Так вот же он, смотри.
— А откуда я знаю, что он настоящий?
— Ну, начинается. Хочешь, сам взгляни. Его ни с чем не перепутаешь.
Я взял в руки черный деревянный футляр. Он оказался удивительно тяжелым для своего размера. Внутри, в прорезанном по форме углублении, обнаружился бронзовый крест с подвижными перекладинами разного размера. Судя по весу, это и был пресловутый посох святого Иакова. В ответ я передал Степану привезенные мною свертки. Он их долго рассматривал, потом развернул, снова что-то разглядывал сквозь сильную лупу… Наконец, удовлетворенно хмыкнул и признал, что все правильно. Оригиналы.
— Ну, спасибо, приятель. Пойду я, — как-то неуверенно произнес искусствовед после того, как упаковал артефакты. Он будто чувствовал некую недосказанность, а что добавить — не знал.
— Ага, иди. Арине привет передавай.
— Сам передашь, — буркнул искусствовед, поднимаясь из-за столика. Я забрал, что мне причиталось, и ушел. Сегодня вечером предстояла встреча с «байкером».
* * *
Далее все повторилось почти в точности, с той лишь разницей, что пришел абсолютно другой персонаж и говорил совсем иные слова. Сейчас он опять выглядел байкером в куртке с солнышком и значком «пусть всегда будет солнце». Видимо, на данном временн'oм отрезке то был главный и любимый его облик. В руках он держал серую пластиковую трубу метра два длинной и сантиметров двадцать диаметром.
— Как жизнь, как настроение? — для порядка спросил байкер. Проследив мой взгляд, продолжил: — Это полиуретановая канализационная труба. Идеальный футляр для перевозки свернутых в трубочку картин.
— Желаю здравствовать. Посох святого Иакова, — сказал я, кивнув головой на сверток в своих руках. — Или просто посох Иакова, никакого не святого. Кстати, как правильно он называется?
— Правильно, он совсем не так называется, что не суть важно. Давай… и забирай.
Мы обменялись. Картины смотреть я не стал, и вытаскивать их на свет божий тоже поленился. Просто поставил трубу на землю и зажал коленями: торцы были аккуратно запечатаны красными крышками.
— И что теперь мне делать с этими произведениями искусства? — спросил я.
— Что хочешь, то и делай. Колдовская сила, что в них была заложена твоей приятельницей, никуда не пропала,
— А вот не знаю! — восклицательно ответил я. — С одной стороны, конечно, ну его нафиг, а с другой… Я же довольно-таки интересно жил последнее время.
— Ну, как знаешь, конечно. Только вот что. Уровень «интересности» будет быстро возрастать. Ты начнешь сталкиваться со все более и более сложными проблемами. Трудными для разрешения. А в какой-то момент уже не сможешь выкрутиться и погибнешь. На этом для тебя все и закончится. Как такая перспектива?
— Не радует. Наверно, отдам-ка я их автору, вернее, авторше. Пусть сама разбирается.
— Верное решение.
— А спросить можно?
— Это смотря что.
— Там в Музее Богов… Когда те двое выпустили тебя на свободу, их было обязательно убивать?
— Да. Такова оказалась плата за мое освобождение. Жертва. У этой парочки не было детишек, а где-то, в одной из этих глупых книжонок, они прочитали, что в ночь на лунное затмение надо обоим дотронуться до детородного органа африканского бога. Причем не я это сочинил, а та, кого ты сейчас называешь Лунджил. Одна из ее милых шуток. Кстати, придумал уже, что будешь ей говорить?
— Тут и думать нечего. Правду скажу. Обманывать Лунджил, по-моему, бессмысленно и опасно.
— Вот тут, знаешь ли, не все так однозначно.
— В смысле? Имеются варианты? — удивился я.
— Есть. С Лунджил надо вести себя аккуратно, как с электропроводом под высоким напряжением. Вариантов не так много, но можно выбрать. И врать не станешь, и лишнего не наговоришь. Как, готов информацию воспринимать? Очень хорошо. Тогда слушай…
* * *
Опять то же кафе на Невском. Только другой день, и погода совсем другая. Тепло и солнце. По моим личным наблюдениям в Питере летом гораздо комфортнее Москвы — теплее и приятнее. Ну и воздух несоизмеримо чище. Вообще, здешний ритм мне как-то больше подходит. Москва стала слишком суетна и по-азиатски бестолкова: много шика, блеска, совершенно бессмысленных движений и перманентного ремонта. Все спешат, куда-то бегут, в воздухе постоянное напряжение. Люди более агрессивны, а эмоции у них выражены ярче и резче. Причем эмоции чаще всего негативные. В Питере как-то логичнее и правильнее. Но у меня много знакомых, что не согласятся со мной. Они уже переезжали сюда, как им думалось, насовсем. Приезжали, оказывались в коммуналке с каким-нибудь безумным безработным алкоголиком или сумасшедшим стариком за стеной. Потом пили вдоволь, жрали «кислоту», работали в секс-шопе, а еще потом говорили: «хватит с меня», и возвращались обратно. В Москву.
— Получилось? — спросил я, когда Степан — хранитель Эрмитажа, он же доктор искусствоведения, наконец-то пришел и уселся напротив меня.
— Что именно? Привет.
— Привет, извини, забыл поздороваться. С артефактами как? Это я про Шар Скарабея и Око Гора.
— Да, там нормально все. Экспертиза подтвердила подлинность. Представляешь, кто-то запихнул их совсем в другое место, а записи перепутал. Следствие прекращено, дело в отношении меня закрыто за отсутствием события преступления. На работе выговор объявили… и теперь, наверно, премии лишат. А может, и не лишат, но все это такая ерунда, что смешно даже.