Музей Дракулы
Шрифт:
— Я ей еще покажу! — бесновался он. — Она еще узнает!
— Да, что ты ей покажешь? — похихикивая, ответил призрак.
Но Макс будто и не слышал его:
— Ты у меня попляшешь! Попляшешь, попляшешь. Она узнает, каково быть жертвой вампира. Сегодня же!
— Не мели чепухи, — листая журнал, пробормотал Стев. — Ты же потом на коленях перед ней ползать будешь, но она уже точно не простит тебя.
— А что мне еще делать? — резко остановился Макс. — Как ее повернуть к себе передом, а к лесу задом? А?
— Да
— Все ерничаешь! Два месяца ухаживаний и слюнтяйства, а все коту под хвост.
— Добро пожаловать в клуб отверженных.
Тогда Максимилиан сел на край кровати и уставился в окно. А там господствовала ночь, звезды сияли в черном небе, облака проплывали мимо месяца, ветер нес за собой ароматы прелой листвы. Все бы хорошо, если бы не ноющее чувство ущемленного достоинства, что сейчас сверлило бессмертную душу.
— Что ты так убиваешься по ней? Хватит уже, поплясал с бубном и ладно. Поезжай в город, встряхнись, отведай пару-тройку красавиц. Не ровен час, сам уже начнешь разговаривать с Гектором.
— А ты прав! — вскочил виконт. — Сколько можно? От чувств никакой пользы, одно расстройство, причем желудка, — сейчас он слегка скривился, так как уже несколько часов не ел. — Кстати, а ты не желаешь проехаться до «Фабрики»? Кристине ты, вроде как, тоже ничего не должен.
— И, правда! Поехали.
Два закадычных друга облачились в пижонские наряды и направились к машине. По дороге их встретила Кристина, она бросила недовольный взгляд на Стеву. Что-то все же ее тяготило, что-то заставляло сжиматься сердце, смотря на него.
Кристина уже не ощущала прежней близости с Филиппом, они отдалились друг от друга. Она все чаще пребывала в своем бестелесном состоянии, скрываясь где-нибудь в зелени садов. Так и сейчас, увидев довольного Стеву, а после безразличного Филиппа, уединилась в саду средь кустов смородины. Кристина касалась жухлых листьев и пыталась хоть что-нибудь почувствовать, но не получалось. Для того надо было обрести телесную оболочку, только ей совсем не хотелось тратить энергию и силы на преобразование, да и для кого стараться?
Агнешка также пребывала в угнетенном состоянии. Она около часа сидела у окна, бесцельно считая звезды, а потом встала и решила наведаться на кухню.
Стоя у обеденного стола, аккуратно лила из большого графина воду в стакан, как внезапно ощутила чье-то присутствие у себя за спиной. Резко обернувшись, чуть не смахнула стакан. На нее смотрела заплаканная Кристина. Каково увидеть призрака с голубыми подтеками на лице? Жутковато!
— Что это с тобой? — немного растерявшись, спросила Агнешка.
— Я мертвая, вот что со мной, — еще сильнее расплакалась та.
— Интересно, получается, — треснула полька рукой по столу. — Мужики блудить пошли, а женщины дома в слезах!
— Ты тоже что ли?
—
И Кристина уселась за стол, подперла рукой подбородок. Голубые слезы капали на деревянную поверхность и тут же исчезали:
— Я уже не знаю, чего хочу, — начала она. — Вроде бы и дорог Филипп, но что-то тянет меня к Стеву. И вовсе не многовековая дружба.
— Так, может, любишь его?
— Говорю же, не знаю! В голове сплошная путаница.
— А зачем плакала? Филипп обидел?
— Нет. Увидела как Стев с Максом отправились на «охоту» и что-то так больно стало. Раньше Стеву был другим.
— Каким же?
— Никогда не поддавался на провокации Макса, а сейчас…
— А не думаешь, что в том есть и твоя вина. Ты покинула его на целых двести лет, потом явилась с Филиппом в обнимку. Он обижен, но, кстати, продолжает любить тебя.
— Продолжает ли? — вроде бы равнодушно спросила Кристина, хотя глаза заискрились.
— Любит. И будет любить. Такие как он отдают сердце единожды, в отличие от таких, как Дракула младший, — уже не таким бодрым голосом проговорила Агнешка.
— Ой, чуть не забыла! — вдруг оживилась Кристина. — Завтра же годовщина смерти графини.
— Правда? И что вы обычно делаете в этот день?
— Ничего. Граф ходит мрачнее тучи, а все остальные сидят по своим углам, дабы не попадаться ему на глаза.
— Вот же глупость какая. Обычно люди идут на могилу.
— Люди, но не граф. Он никогда не ходил на кладбище, лишь Макс продолжает навещать мать все эти годы.
Так они просидели практически до утра, а как только горизонт окрасился краснооранжевым заревом, Агнешка решилась пойти к Дракуле. Она постучала в двери и уже готова была встретить злобный взгляд, но дверь открыл вампир со скорбью в глазах.
— Ты чего-то хотела? — нехотя спросил он.
— Да. Хотела спросить, Вы пойдете на кладбище вместе со мной?
— У тебя здесь кто-то похоронен?
— Не у меня. К вашей жене.
— Я не хожу по погосту, — резко ответил Дракула и собрался захлопнуть дверь.
— Подождите. Вы же так много мне рассказывали о ней. Я хочу почтить память графини. Да и вы уже исстрадались, а все потому, что не ходите к ней, не говорите с ней, не делитесь своими радостями и горестями.
— Говорят и делятся с живыми. Она уже не услышит меня, все это не имеет более смысла.
— Зря вы так. Ее душа живет. Она ждет Вас и уже очень давно. Подумайте, граф.
На этот раз Дракула ничего не ответил, он лишь медленно закрыл дверь.
«Что ж, первый шаг сделан!» — подумала Агнешка и побрела в свою комнату, но когда проходила мимо покоев виконта, то не удержалась и заглянула внутрь. Постель Макса была заправлена, значит, они добились того, зачем отправились в город.