Музей идеальных фигур
Шрифт:
– Мне Коля даже нравится. Но он никак не хочет признать, что и я парень неплохой. И что его сестру люблю искренне, очень хочу на ней жениться.
– Несмотря на то что ей всего шестнадцать?
– Моя мама вышла замуж, когда ей было столько же. А в восемнадцать у нее уже родился я.
И к сорока она превратилась в старуху! Но это Инга произнесла про себя, вслух спорить с Рустамом она не собиралась. В конце концов, у каждого своя правда. И если Вике нравится, что в шестнадцать она поставит на своем будущем образовании и на всей своей карьере крест,
– Но Коля и слышать ни о каких отношениях между мной и его сестрой не хочет. Он открыто подговаривает дружков, чтобы те не давали мне житья.
– У вас тут и до открытых столкновений, как я вижу, дело уже дошло?
– Случается.
– Ну а что ты думаешь по поводу исчезновения отца Вики?
Этот вопрос задал Рустаму Залесный, который, наконец, выступил из тени и встал рядом с Ингой. Рустам вздрогнул: то ли его испугал новый собеседник, то ли вопрос, который Залесный ему задал. Инге очень хотелось бы понять, что именно послужило причиной того, что Рустам напрягся.
– А что отец?.. – смущенно промямлил он. – Наверное, ушел к другой женщине. У вас такое сплошь и рядом случается.
– А у вас нет?
– У нас нет.
– Серьезно?
Инга даже не скрывала своей иронии. Но Рустам ответил без всякой издевки:
– У нас если кто женился, то обязан всю жизнь любить и обеспечивать свою жену.
– А если жен несколько?
– Все равно. Ислам требует, чтобы мужчина обеспечил всем своим женщинам равные условия. Если человек чувствует, что его кошелька и его самого хватит еще на одну или даже двух-трех женщин – бери, кто тебе что скажет? Но, конечно, при условии, что первая жена согласна на такой расклад и что она сама при этом ничего не потеряет.
Ну, это уже утопия. Невозможно иметь четырех жен так, чтобы ни одна при этом не чувствовала себя частично обделенной. Ведь не станешь же укладывать всех четырех в одну постель, а значит, каждая жена будет видеть своего мужа у себя не чаще, чем через три ночи. И чем ей заняться в свободное время? Ответ прост: наплодить как можно больше детишек, чтобы на мужа уже и времени не хватало. Чем, собственно говоря, мусульманские жены активно и занимаются. Это для них своего рода страховка. Если у тебя много детей от мужа, желательно мальчиков, то будет тебе при любом раскладе уважение и ты в этой жизни не пропадешь.
– Но я не собираюсь заводить четырех жен, – произнес Рустам. – Я ведь даже не мусульманин.
– Что?
– У меня мама русская и неверующая, когда отец к ней сватался, она сказала, что не позволит ему обрезать сына, если таковой родится. А если он или его родня это все же сделают, то она заберет ребенка и уедет к родителям. А слово моей мамы – закон. Видимо, отец и сам был не слишком верующий, да еще у него разлад начался с родителями из-за того, что он женился на русской, так что о том, какой я веры, никто до сих пор и не заговаривал. Из Узбекистана после смерти отца мы с мамой уехали, с тамошней родней отношений не поддерживаем.
– А сам ты кем себя считаешь?
– А я считаю, что все
Ишь, как складно излагает! Инга невольно почувствовала к Рустаму некоторое уважение. Было ясно, что он человек весьма начитанный и думающий. Но что у него самого при этом в той самой душе, о которой он толкует? Не всегда то, что говорят люди вслух, соответствует тому, что они думают про себя.
Но Залесный вновь встрял в разговор, переведя его в нужное, как он считал, русло.
– Значит, ты считаешь, что Викин отец ушел к другой женщине… – обратился он к Рустаму. – Но откуда у тебя такие сведения?
Рустам ответил не сразу. Внезапно глаза его сверкнули, и он спросил:
– Стойте, а почему я вообще должен с вами разговаривать? Вы мне даже не представились!
– Наша промашка, твоя правда, – согласился Залесный. – Но мы решили, что нас уже представил твой знакомый.
– Он сказал, что вы из полиции. И я не понимаю, почему вы интересуетесь Викиным папашей?
В голосе Рустама вновь прозвучала тревога. А сам он снова как-то вздрогнул. От Инги не укрылось ни то ни другое. Она задумчиво вгляделась в парня. Что его мучает? Чего он боится?
– Ты что-то знаешь? Видел отца Вики с другой женщиной?
– Видел я как-то Викиного папашу с одной калмычкой. Он ее домой к себе привозил. Только вряд ли это его любовница была.
– Почему?
– Во-первых, страшна, как смертный грех. Маленькая, коротконогая. А во-вторых, с ними еще один мужик был. Они втроем в дом зашли, совсем недолго там пробыли, а потом обратно вышли, в машину Сергея сели и уехали.
– А Вика или ее мать в это время были дома?
– Нет. Их не было.
– И когда ты это видел?
– Ну… Недели три назад.
Сама Инга развивала бы эту тему и дальше, ей показалось интересным упоминание о некоей «калмычке», которую Сергей привозил к себе домой, но Залесный вновь влез в разговор, чем все только испортил:
– Мы пытаемся разобраться с кражами, которые произошли у вас в поселке. Ты не знаешь, кто это может делать?
– Никто из моих друзей никаких денег или вещей не брал! – решительно заявил Рустам.
– Хорошо, допустим… А Коля?
– Коля?
Было видно, что о таком повороте дела Рустам даже не думал.
– Коля – брат Вики? – уточнил он.
– Да.
– Ему-то зачем? У него денег и так полно!
– Откуда такая информация?
– От Вики! Она вечно мне твердит, что папаша у нее крутой олигарх.
– И ты ей веришь?
– Ну, люди ведь сейчас много строятся. Да я и сам у Викиного папаши в одной из его бригад работал, так что знаю, какие хорошие деньги он зашибает. Может быть, и не такие бешеные миллионы, как Вика и ее мамочка всем в поселке рассказывают, но все равно денег у них достаточно.