Шрифт:
Уистан Оден
Музей изящных искусств
Ольга Меерсон ([email protected]), перевод
Живописуя нам страданье, мастера старинные не ошибались, им была внятна без слов вся человеческая
О, старики-то мастера не позабыли, что цветет и плодоносит страстотерпца корень в безвестных дырах, часто под покровом пыли, что тут же пес собачьей жизнью без остатка поглощен, а конь почесывает зад о дерево, пока хозяин-всадник мученика мучит.
Вот брейгелев "Икар", к примеру: каждый спину несчастью кажет, занятый своим. Ну, пахарь, положим, слышал всплеск иль крик "почто мене оставил", но пан, упал или пропал Икар -- ему едино, солнце льет, как и положено, лучи на ноги, что в углу белеют, погружаясь в тину, изысканный корабль, что стал свидетелем невиданного -- мальчик упал с небес -- спокойно далее плывет.
(C)
x x x
About suffering they were never wrong, The Old Masters; how well, they understood Its human position; how it takes place While someone else is eating or opening a window or just walking dully along; How, when the aged are reverently, passionately waiting For the miraculous birth, there always must be Children who did not specially want it to happen, skating On a pond at the edge of the wood: They never forgot That even the dreadful martyrdom must run its course Anyhow in a corner, some untidy spot Where the dogs go on with their doggy life and the torturer's horse Scratches its innocent behind on a tree. In Breughel's Icarus, for instance: how everything turns away Quite leisurely from the disaster; the ploughman may Have heard the splash, the forsaken cry, But for him it was not an important failure; the sun shone As it had to on the white legs disappearing into the green Water; and the expensive delicate ship that must have seen Something amazing, a boy falling out of the sky,
had somewhere to get to and sailed calmly on.