Музейная практика
Шрифт:
– Привет, - улыбнулась я ему, радуясь сейчас, как ни как, что он не бе ни ме по нашему.
– А я вот подлатываюсь, - хихикнула я. Верно сдается пережитый мною стресс. Или он на меня так действует... нет, скорее всего, это все таблетки, и вообще меня в сон клонит. Я зевнула.
– Сейчас сниму бинты, и пойдем праздновать!
– заявила я, снова зевая. Он лишь хмыкнул. Потом он взял меня за больную руку и начал осторожно осматривать и хмуриться.
– Да, синяк там знатный будет, - сказала я сонно.
– Но это еще что, а вот на ноге, наверное в пол ляжку будет, - хихикнула я.
– И чего объясняю, все равно
– Я полежу так, чу-чуть, ладно? Голова чего-то кружится. Все из-за таблеток. Сейчас пойдем праздновать, подожди, - это были мои последние слова на сегодня, по тому, что я тупо уснула. Отпраздновала называется.
День 5
Снилась мне какая-то чушь. То я летела над городом, то вдруг падала. Снова взлет - падение. И так, раз пять. Потом, приснилась Матрешка, которая начала меня отсчитывать за то, что я ей не рассказала про своего парня. Все мои доводы о том, что у меня его собственно и нет, ее не убеждали.
А в довершение ко всему, мне приснился парень в ромашковом поле. Нет, парни мне, конечно же, раньше снились (собственно, как и любой девушке, наверное), но не такие и не там. Тот, что мне приснился, был таким, таким... ну... не знаю. Странным что ли. Я не видела его лица, оно было скрыто под тенью капюшона, но точно могу сказать, что красавец. И без комментариев. У него в руках была гитара, но он на ней не играл, а постоянно крутил ее в руках, чтоб я ее хорошо рассмотрела. Реклама блин. Я пыталась подойти по ближе, но он постоянно отходил и смеялся. Как в дурном кошмаре...
А еще он пел. Что-то грустное и мелодичное. Я села и начала его слушать, пытаясь вспомнить, где же я слышала эту песню. Я начала плести ромашковый венок для него, а он пел. Я все спрашивала, что он делает в моем сне и где все грибочки. Где логика? По-видимому, я сюда именно за ними пришла, а он меня отвлекал... Так вот, я значит все спрашиваю и спрашиваю, а он смеется и тыкает в меня пальцем. И поет не переставая. Я обиделась и надела на себя уже готовый венок. Все, теперь точно не отдам. Он засмеялся еще громче. И как он петь то при этом умудряется? Я растерянно оглядываю себя и вдруг вижу, что у меня сини волосы и... я голая... абсолютно. Точно кошмар.
– Мальвина, Мальвина!
– кричала Анка. Это я что ли Мальвина? Растерянно хлопаю глазами, глядя на нее. Она была с длинными розовыми волосами.
– Хватит мучить Пьеро!
– Чего?
– спрашиваю я и перевожу взгляд на парня. Он пожимает плечами и крутит пальцем у виска.
– Чего, чего? Я говорю, вставай уже!
– снова закричала она.
– Не встану, - покраснела я. Длинные волосы почти полностью скрывали наготу, когда я сидела.
– Что значит - не встану?
– изумилась она.
– Нам еще красить!
– А?
– не поняла я. Парень с гитарой
– Интересно кто?
– спросил шепотом. Я кивнула, а он продолжил.
– Тогда ...
– А ну вставай!
– грозно сказала Матрешка, перебивая парня.
– Мара, все купила?
– Ага, с запасом, - откликнулась та.
– Тогда, - прошептал вновь парень, наклоняясь к моим губам.
Я тоже наклонилась к нему по инерции и вытянула губы трубочкой, закрыв глаза. Как только наши губы встретились, он исчез. Нет, не так... Он превратился в тысячу маленьких бабочек, которые разлетелись в разные стороны, хихикая. Да - да, именно хихикая. Подленько так.
– Ненавижу!
– прорычала я им. Мне казалось, что меня просто наго обокрали!
– Ну, приплыли. Мы тут стараемся, значит, а она ненавидит, - проворчали бабочки Матрешкиным голосом.
– Я вас об этом не просила!
– хныкнула я. В ответ меня грубо дернули за руку. Потом еще раз и еще, пока я не упала на спину... и проснулась.
– Ну, ты в конец обнаглела подруга, - заявила Анка, стоя надомной.
– А чего с нее взять? Ты глянь на нее! Вчера, черти где гуляла, а потом ее принесли домой на руках. Да кто принес!
– заиграла бровями Ксюха.
– А?
– глянула я на нее, вмиг проснувшись. Но признаться, осадок на душе остался... глупые бабочки.
– Да ладно, не издевайтесь. Давайте лучше шевелиться, а то у нас три часа осталось, а нам еще красить да перекрашивать, - сказала Тома, задумчиво глядя на меня.
– Ой, не каркай, - ответила Мара, и поставила стул в середину комнаты.
– Да, сдается, краска стойкая, раз даже мастер не справился, - хмыкнула Тома и села ко мне на кровать.
– Вы чего? Что случилось?
– занервничала я.
– Случилось у тебя позавчера!
– проворчала Мара.
– А мне теперь исправляй.
– Да про волосы мы твои. Не тупи с утра, - сказала Анка.
– Как день начнешь, так его...
– встряла Ксюха. На нее все покосились, включая меня.
– В общем, творческий сегодня день, - выкрутилась она.
Вот так, в три часа ночи меня начали перекрашивать. Почему в три? Да потому что, в 8.00 у нас очередная экскурсия, в сопровождении преподавателя. А волосы у меня длинные... и на удачный исход сразу, по ходу, никто не надеялся. Мара, на этот раз превзошла все мои ожидания. Она, наверное, скупила полмагазина! Перекрашивали меня в три пары рук - Анка, Ксюха, и естественно Мара.
Ну что сказать... сначала я стала обладательницей темно фиолетовых волос, с розовыми прядями. Потом, я чуть в обморок не бахнулась - волосы посинели... как во сне! Мара вздохнула, и начала снова готовить краску, смешивая разные тюбики. Тома молчала, что-то читая в стороне, а потом подняла на меня глаза и предложила не мучиться и перекраситься в черный. Я промолчала. Вот, во что, во что, а в черный не буду. Я себе, когда то это пообещала, и собираюсь выполнить сказанное. Матрешка тоже молчала, изредка поглядывая на нас. Она тоже читала, но думаю, это не юмористическое фэнтази, как у Томы (в чем я не сомневаюсь, судя по тому, как она изредка хрюкает и мотает головой), а какую ни будь заумную работу по искусству. Да, она такая. К шести утра, у меня были волосы цвета морской волны...