Музейный экспонат
Шрифт:
Тем не менее, силы этого «нежного» клевка оказалось вполне достаточно для того, чтобы по всей поверхности забора в месте удара зазмеились трещины. С грохотом обвалилась первая секция, начали выпадать кирпичи из остальных. Танк чуть дернулся вбок – и бортом толкнул забор, выходящий в сторону путей. Затрещав, начали обваливаться кирпичи, забор начал расползаться на глазах.
Доворот, новый толчок – посыпалась секция справа. Стальная громадина двигалась совсем по чуть-чуть, но каждое её продвижение сопровождалось грохотом и стуком осыпающихся
Это строить чего-нибудь долго, а вот крушить…
Не прошло и двадцати минут, как на место основательного сооружения громоздились груды кирпича – и никакого следа от солидной постройки.
– Хм, а ведь грозился – танком не свернуть! – усмехнулся капитан. – Не рассчитал, видать…
От видневшегося в глубине участка белого дома несся во весь опор всадник. Красивый вороной конь, подчиняясь воле хозяина, сделал «свечку», замолотив в воздухе копытами так, что комья земли полетели на стоявших офицеров. Все, кроме майора попятились назад, а тот оценивающе прищелкнул языком, выражая своё восхищение мастерством всадника. На землю ловко, не касаясь ногами стремян, спрыгнул человек в костюме для верховой езды.
– Ты совсем рехнулся, капитан! – заорал всадник во всё горло. – Ты что себе позволяешь?! Совсем охренел?!!!
– Это кто таков? – не оборачиваясь к Никитину, поинтересовался вэвэшник.
– Господин бывший депутат собственной персоной!
– Ага! – Снежный смерил всадника взглядом.
Впрочем, на хозяина участка это никак не повлияло – орать он не перестал.
– Да, ты у меня до конца своей вонючей жизни из судов теперь не вылезешь! Каждый кирпичик собственноручно зубною щеткой от пыли станешь очищать! Чтоб прямо щас всё восстановили! Я до вашего командующего дойду! Иначе завтра же ты отсель вылетишь!
Сплюнув под ноги офицерам, всадник повернулся и схватил коня за повод.
– Стоять… – негромко произнёс майор, да так, что по коже у Никитина аж мурашки пошли. Умеют же некоторые! Капитан такими талантами не обладал и всю жизнь искренне завидовал тем, что мог выражаться столь убедительно.
Подействовало это и на Халецкого, он замер.
Впрочем, ненадолго – привычное чувство вседозволенности и безнаказанности взяло верх.
– Это ты мне?! – вспыхнул он. – Да ты, что за фрукт такой тут выискался? Охота этому раздолбаю помочь?!
– Вы телевизор-то смотрите? – поинтересовался в ответ вэвэшник.
– Чего?!
– Ещё одна жертва интернета… – сокрушенно покачал головою Снежный. – Про радио в таком разе и не спрашиваю…
– Да ты оху… – осекся Халецкий, натолкнувшись взором на холодный взгляд собеседника.
– Интернет, чтоб вы знали, не только для просматривания биржевых сводок придуман! И по телевизору смотрят не только идиотские ток-шоу и интервью с пидорасами, выдающими себя за серьезных экспертов во всех областях человеческого знания! – назидательно поднял палец вверх майор.
– И что? – не понимал ничего бывший депутат. – Ну, есть у меня телевизор – и при чём тут это?
– Если
– Ну и хрен с ним, с этим положением, забор-то здесь при чём?! – кипятился дальше Халецкий.
– А то, друг мой ситный, что в данном случае несколько ограничены некоторые права отдельных граждан! А вот права и возможности некоторых, особо оговоренных, организаций напротив существенно расширены. Иными словами, за препятствование деятельности военного объекта можно нехило огрести прямо щас!
Майор обернулся к офицерам, с интересом прислушивавшимся к диалогу.
– Что скажет наш железнодорожный бог? Где тут проходит граница полосы отчуждения?
– А вон, прямо по краю бассейна и проходит! – ткнул рукою упомянутый специалист.
– Угу! А граница объекта где у нас заканчивается? – обратился Снежный к командиру батареи.
– Конюшню видите? Так вот, она стоит уже на нашей земле. Вон там, где дальний угол, граница раньше и проходила.
– Ясненько! – кивнул майор. – Эй, ущербный! Не просек ещё?
– Да вы как смеете ко мне обращаться подобным образом?!! – вскипел бывший депутат. – Потрудитесь встать, как положено!
– Это перед тобой, ушлёпок, я тянуться должен, что ли? – зловещим тоном поинтересовался вэвэшник.
И Халецкий резко осекся – в голосе собеседника явственно лязгнул металл…
– Лейтенант, когда ждать поезд?
– Через два часа закончат погрузку, товарищ майор! – ответствовал тыловик.
– Так вот, господин бывший… – серые глаза Снежного ощупали фигуру всадника. – Через два часа весь этот мусор должен лежать в пятидесяти метрах от путей! Вон там!
Халецкий только рот раскрыл.
– А через два с половиной часа, если тут будет лежать хоть маленький камушек, я подгоню бульдозер, и весь мусор сброшу прямо в бассейн!
Майор ухватил собеседника за пуговицу.
– И вот что я тебе ещё скажу… Если хоть один мой сержант-пулеметчик пожалуется на то, что конюшня закрывает ему сектор обстрела, танк придёт ещё раз! Понял? – Снежный был абсолютно спокоен и невозмутим, чего нельзя было сказать о его собеседнике – того колотило совершенно не по-детски.
– Да… я… но как мы всё тут уберём?!
– Ручками, родной! Лопаты тоже очень хорошо этому способствуют… А вот таджико-узбеков нанять не выйдет – по причине их временного отсутствия в городе! Да и вообще… нефиг тут делать посторонним! Ещё сопрут чего… лучше уж свои шаромыжники… проверенные! Такие, как ты и твоё семейство! Заодно и похудеете, с фитнесом в ближайшее время ожидается некоторый напряг…
На обратном пути капитан тронул медведеобразного майора за рукав.
– Слушай, а с этим… с военным положением… Ты серьёзно?