Муж для серой птички

Баскакова Нина

— Зато так легко голове стало. Она такая тяжелая была, — ответила Луиза. — Небо сегодня красивое. А я никого не вижу. Обычно говорят, что если воин на поле боя умирает, то за ним спускается конь и с собой забирает.

— Не надейся.

— Я знаю, что труслива для таких почестей.

— Ты никогда не трусила. Всегда смелой была. Я только из-за тебя ничего не боялась. Знала, что ты мне спину прикроешь куда бы мы не полезли, чего бы не придумывали.

— Это ты придумывала.

— А ты поддерживала, — сказала Мируша, перебирая ее волосы. Она подняла глаза к небу. — Красивый сегодня закат.

— Жаль, что последний.

— А вот это ты

зря, сестренка, — Мируша сжала ее руку. — Если по жизни вместе шли, так и помирать вместе будем, а я не могу сейчас. Я Силия люблю. Он без меня пропадет. Поэтому закат проводим, а рассвет встретим. Как раньше. В детстве.

Бой закончился. Варинт оглянулся по сторонам. Лу сидела в стороне. Он спешился, привязал лошадь к дереву. Вытерев пот со лба, он пошел к ней. Только подойдя ближе, он понял, что рядом лежала Мира. Опять они вместе. Кровь проступила сквозь доспех Миры. Глупая девчонка зачем-то за меч взялась…

— Она неглупая. Хотела сильной стать, как ты. В ней и есть сила. Смелость. Она это не знает, но все это есть, — ответила Лу.

— Не думал, что это вслух сказал.

— Не говорил. Подумал, — она посмотрела на него. — Я ее не отдам.

— Лу, может лучше отпустить? Раны тяжелые. Следы оставят.

— Нет, я Мируша. Сам так обозвал. А трудности… Мы к ним привыкли. Зато живы. Я этому рада. Рада, что пусть и так, но каждый рассвет встречаю и провожаю, что воздухом дышу и люблю. Пусть и не так полно, но я в этом мире. Никогда зла не держала на тебя, — она улыбнулась. — Я знаю, что делаю. Дети в яме прячутся. Отведи их в крепость, а потом воды принеси и тряпок чистых. Или пусть кто-то принесет. Надо еще костер разжечь.

— Мируша…

— Я знаю, что делаю. Иди, — поторопила она его.

Силий никак не мог найти Мирушу. И никто ее не видел. Никто ничего не знал о ней. Пока Силий не столкнулся с Варинтом.

— В саду. Пытается вытащить Ми… Луизу, — ответил тот.

Силий не стал уточнять, что это значит. Он чуть не побежал к саду. Вокруг крепости пылали костры. Люди устраняли последствия боя. В саду около костра ползала Мируша. На траве лежала Луиза и не подавала признаков жизни. Мируша же что-то бормотала. Когда он подошел к костру, то увидел, что она чертит ножом внушительных размеров круг.

— На огонек решил зайти, Силий? У нас сегодня ночь веселья будет. Много крови пролилось. Погибло много. Они ее забрать хотят. А я не вижу, кто друг, а кто враг. Значит никого не пущу, — нервно сказала она. — Мы и сами справимся. Верно, Силий? Раньше справлялись, так и сейчас справимся. И трудности нас не пугают.

— Птичка…

— Я тебя пугать буду. Думаешь совсем головой двинулась? Так я всегда такой была.

— Пойдем в крепость?

— Нельзя. Ее трогать нельзя, а то умрет. Я не могу этого допустить, Силий. Все так запуталось, Силий. Все судьбы так переплелись, что и не знаешь, как распутать этот клубок. А я плохо спицами перебираю. Это ты умеешь вязать. А я плохо вяжу. Так ты зайдешь в круг или там останешься? — спросила она. Силий подошел к костру. Мируша закрыла круг и подошла к Луизе. — Надо ей раны обработать. Много крови выдалось, но это плохая кровь. И узелки делать нельзя. Нитка чистая должна быть.

— Птичка, ты меня пугаешь, — признался Силий.

— Я предупреждала, что пугать буду. Яд слишком сильный. Сложно что-то сделать. А вслепую вязать сложно. Это как хирург закрытыми глазами работает, так и я сейчас. Помню лишь руками. Но сделай что-то не то и все. Беда. А беда нам не нужна.

— Откуда ты знаешь

про хирургов? — спросил ее Силий.

— Место здесь такое. Три мира переплетены. А я сейчас знаю все, что в этих мирах творится, — тихо ответила она. — У каждого человека жизнь — это нить. Каждый мир состоит из огромных канатов, которые кто-то переплел в этом месте. Специально или намеренно — это неважно. Но они переплелись. Место зыбкое.

Можно из мира в мир пройти. Я эти нити видеть должна. Но не вижу. Чувствую. Это странно знать, что скрыто от чужих глаз и не иметь возможность увидеть и общаться. А есть добрые силы и есть злые. Знать и не мочь. Но я привыкла к этому. Эх, жаль, что Диж в отключке. Слишком много сил отдал. Он бы помог. Но мы и сами справимся. Нужно лишь постараться. Ты садись, Силий. Долгая ночь будет. А почему ты другим именем зовешься? Не тем, что тебе при рождении дали?

— Даша не выговаривала долго Савелий, почему-то Силием обзывала. Вот кличка и стала именем. Меня друзья под ней и знали, — ответил он уже не удивляясь.

— Сава, Савелий. А меня при рождении Лизой нарекли, но для всех Луизой была. А теперь и вовсе Мируша. Не Мира, а Мируша. Я сама имя поменяла, чтоб от судьбы сбежать. Отец менял, а я не захотела той судьбы, что он мне пророчил. Свою дорогу выбрать решила. И она к тебе привела. Поздно привела, когда уже судьбу с другим связала. Глупая была. Он красивый и умирал. Вот мне его жалко стало. Думала он смелый и сильный, а он собственной тени боится. Может вспомнит и придет долг отдать. Но я боюсь, что не так что-то сделаю. Понимаешь, отец, когда меня вытаскивал, он сильно меня с сестрой перевязал. Было две нитки, а стала как одна. Еще и цвета поменял, чтоб каждая из нас чужую судьбу прожила. Не свою. Но я так не хотела. Это тяжело быть не на своем месте. Да ты и сам знаешь. Но иначе было нельзя. А когда такое делают, то оба слепнут. И отец ослеп и я. Нельзя было так сильно в судьбу вмешиваться. Из рода только она и видеть может, но боится, — Мируша погладила по волосам сестру. — Когда я видела, то она не боялась, а сейчас боится.

— Хочешь сказать, что все твои истории…

— Правда? В этом мире столько скрыто от обычных глаз, что тут не чему удивляться, — ответила Мируша. — Идет. Они все приходят, когда надо платить по счетам. Сами находят меня. Когда я больше всего в них нуждаюсь. А тебя я не звала. Ты сам пришел и сказал, что будешь со мной по жизни идти. Этим ты меня удивил, Силий.

— Помощь нужна? — к костру подошел Борис. — Вас в крепости потеряли.

— И тебя потеряют. Заходи, только круг не сотри. Сам будешь его чертить, а то у меня сил нет, — проворчала Мируша. — И никуда моя крыша не поехала. У меня ее отродясь не было. Я же тебе не дом. Помнишь, я тебе жизнь спасла? Влюбилась в тебя, дурака, свою судьбу со своей связала, виденьем поделилась, а теперь мне помощь нужна.

— Я не собираюсь слушать весь этот бред, — он хотел уйти, но слова Мируши его остановили.

— Снегирь ты мой, не злись. Да, не получилось у нас с тобой, да, ты испугался, но это не значит, что, если ты будешь отрицать, что видишь — это пропадет.

— Ты иначе говоришь. Голос на голос Луизы похож.

— Они у нас похожи, но я специально простоты добавляю, тональность меняю. Зачем людям на лишние вопросы отвечать. А ты, Снегирь, помнишь все. За такие вещи надо по счетам платить. Даже если не хочется. Но ты живешь и она должна жить, а потом разберетесь, — сказала Мируша. — Ты такой смелый и так боишься. Смелее. Просто за руку ее возьми.