Муж и жена - одна сатана

Лира Алая

Я решил, что раз на это благое дело меня сподвиг Ксантос, то ему мне и помогать в решении проблемы. Собрали наш традиционный мужской совет из двух человек, опустошили почти целую секцию коллекционных вин. И, наконец, додумались до справедливой мести. Разумеется, додумались уже на пьяную голову.

Пьяные, но ничуть не шатающиеся, мы заявились к этому глупому человеку, который лет десять назад оскорбил мою жену. И подробно, перебивая друг друга, рассказали ему, какой он козел. И почему?

Почему-то козел

плакал. Возможно, мы производили впечатление не самых адекватных людей в тот момент, признаться, я плохо помню. Наверное, Ксантосу не стоило рассказывать, как правильно убирать у мужчины лишнее. Наверное, мне не стоило призывать скелетов и показывать сцену убиения мужчин, которые оскорбляют женщин. Но напугали мы его знатно. И когда уже хотели выходить, Ксан поднял палец вверх и заплетающимся языком произнес:

— Надо отомстить. Мы же не отомстили.

— Надо. — Точно помню, что я с ним согласился.

А дальше мы решили, сделать с этим дураком то, что он сделал с нашей милой Игнис. То есть снять при нем штаны. Скажу сразу — месть удалась. Такого ужаса на лице человека я еще не видел. На нашу с Ксантосом беду это все действо заметил патрулирующий стражник. И так как мы были пьяны, то надеть обратно штаны вышло не с первого раза. Стражник, глядя на нас, трижды перекрестился, но сплетню добросовестно разнес. Именно поэтому теперь я стоял перед Игнис и оправдывался.

— Ладно, Оден. Я все поняла. У тебя сегодня целая ночь, чтобы доказать, что ты любишь исключительно девушек, исключительно блондинок и исключительно в моем лице.

— Как скажешь, Игни, как скажешь.

***

В пути. Игнис

— Они смотрят! Ты настоящий извращенец, мерзкий нудист! — я верещала так, что, боюсь, меня услышали по всей округе.

— Игни, милая, ты же сама утверждала, что скелеты неживые! — пытался увещевать меня Оден.

— У них глаза горят, — отрезала я. — И они все видят.

— Это магический огонь, он помогает им не только ориентироваться, но и двигаться, но они не видят. Слушай, ну давай я им на члены перемещу огоньки, — Оден щелкнул пальцами, и огоньки сместились в район паха скелетов. — Они нас охранять будут, понимаешь. Ведь во время занятий любовью мы...

Я не сдержалась. Честно терпела, но выдержать сотню скелетов, которые будут наблюдать за нами при помощи огоньков, размещенных в паху...

— Нет, не сжигай, прекрати! Игнис, они отвернуться, не сжигай! О-о-о, и кто нас теперь охранять будет?

— Моя собачка. Огненный адский пес.

***

Истинные чувства. Оден

Раньше, когда я возвращался с очередного задания в пустой дом, то всегда вспоминал детство. Приятную его часть. Когда я влетал в кабинет отца, бросался в раскрытые объятия матери... Сначала эти воспоминания приносили счастье.

Но потом приходили боль и одиночество.

Да, я возвращался в свое жилище. Но оно не было моим домом.

Сегодня у меня выдалась трудная ночка. Точнее, неделька, но я не решился оставаться в столичном особняке, потому что слишком задержался. Вот и вернулся ночью.

Игни спала. Забавно подвернула руку под подушку, свернулась как кошка. Она всегда так спит, если я убегаю ночью по очередным королевским делам. Словно старается удержать тепло, которого ей недостает, когда меня нет рядом. Может, это все и глупости, но мне приятно так думать.

Она восхитительна. Прошло уже пять лет с момента нашего брака, а я все не могу прекратить восхищаться ею. Ха-ха, вот такая вот любовь. А если вспомнить, то я же изначально хотел только дружбы и уважения. Дурак, как есть дурак.

Я присел на кровать и потянулся к Игнис. Прикоснуться к голове, погладить по светлой макушке. Кто бы мог подумать, что такое простое действие может принести столько радости?

Кто бы мог подумать, что у меня — проклятого некроманта, который погубил семью, в чьих жилах течет кровь отца-убийцы — есть право на радость? Знай Игни, о чем я сейчас размышляю, она бы меня непременно отругала. Но она спала.

Я скинул одежду прямо на пол и забрался к ней под одеяло. Она, не просыпаясь, перевернулась и прижалась ко мне поближе. Я с удовольствием обнял ее, уткнулся в шею.

Игни, моя милая Игни. Я дома.

***

Все, что дорого. Игнис

Я никогда не задумывалась о браке. Просто не до того, просто не хотелось. Когда меня спрашивали, за кого я хочу замуж, то я отшучивалась, что за саму себя. Почему? Потому что мой идеал — невероятно сильный человек незаурядного ума без слабостей и без недостатков. То есть я. Конечно, я не полностью этому соответствовала, но, тем не менее, была близка к моему идеалу.

Оден, конечно, невероятно сильный. Да и ум у него есть. Но и слабостей хватает. У Одена бывают кошмары. Он никогда не кричит по ночам, никогда не говорит о них, никогда не упоминает вскользь. Я тоже о них ничего не говорю — щажу его гордость. Он ведь мою щадит, я же вижу. А все, что я могу — это покрепче прижаться, прогреть комнату сильнее — в тепле все кошмары отступают.

Оден бывает ворчливым. Слишком погруженным в себя. Замороченным. У него множество недостатков. Но, как ни странно, от этого я не люблю его меньше. Пожалуй, даже больше.

Это часть Оден. И я не просто готова, я хочу ее принять. Потому что люблю. Потому что Оден — мой дорогой человек. И все, все, что есть в нем — достоинства и недостатки, сила и слабость — все это мне дорого.

Конец