Муж и жена
Шрифт:
Анна действительно едва держалась на ногах. Она села на предложенный стул. Миссис Гленарм заняла свое место на винтовом стуле у фортепьяно и рассеянно пробежала пальцами по клавишам.
— Где же вы видели мистера Деламейна? — заговорила она снова. — Удивительно безответственный человек — за исключением минут, когда он держит в руке скрипку! Скоро ли он придет? Мы ведь собирались музицировать. Вы приехали, чтобы поиграть с нами? Таких меломанов, как мистер Деламейн, надо еще поискать! Но почему он не пришел представить нас друг другу? Вы, наверное, тоже предпочитаете классический
При всей их пустячности вопросы миссис Гленарм были не без пользы. Они дали Анне время собрать всю ее решимость, приготовиться к неизбежному разговору.
— Полагаю, я говорю с миссис Гленарм? — начала она.
Благорасположенная вдова улыбнулась и грациозно кивнула.
— Я пришла сюда, миссис Гленарм, с разрешения мистера Деламейна, если вы не возражаете, поговорить с вами о деле, которое вас интересует.
Унизанные кольцами персты миссис Гленарм замерли над клавиатурой. На пухлом личике миссис Гленарм, повернувшемся к незнакомке, появились первые признаки удивления.
— Неужели? Есть много дел, которые меня интересуют. И каково же это?
Непочтительный тон говорившей неприятно поразил Анну. Если миссис Гленарм так вздорна, как кажется с первого взгляда, между ними едва ли установится понимание.
— Я желала говорить с вами, — ответила она, — о том, что произошло, когда вы гостили в районе Перта.
Удивление на лице миссис Гленарм усилилось и переросло в недоверие. Сердечность ее вмиг исчезла под вуалью из светской благовоспитанности. Миссис Гленарм взглянула на Анну. «Даже в лучшие времена не красавица, — подумала она. — Здоровье расшатано что дальше некуда. Одета как служанка, держится как дама. Что все это значит?»
Не в характере миссис Гленарм было молча терзаться сомнениями. Она не стала ходить вокруг да около и под прикрытием всепобеждающей простоты обхождения решила все выяснить с беззастенчивой прямотой.
— Извините, — сказал она. — У меня очень плохая память на лица; и вы, наверное, не расслышали, когда я спросила, как вас зовут. Мы раньше встречались?
— Никогда.
— И тем не менее — если я правильно понимаю ваш намек — вы хотите говорить со мной о том, что представляет интерес только для меня и моих самых близких друзей.
— Вы поняли меня абсолютно правильно, — согласилась Анна. — Я хочу поговорить с вами об анонимных письмах…
— Спрашиваю в третий раз: не позволите ли узнать ваше имя?
— Я сейчас назову его, но сначала позвольте мне закончить то, что я хотела сказать. Прежде чем представиться, я хочу, чтобы вы поняли, — я приехала сюда как друг. Вас ведь наверняка не огорчит известие о том, что вы можете не опасаться дальнейших посягательств…
— Я снова прошу меня извинить, — второй раз оборвала собеседницу миссис Гленарм, — но я теряюсь в догадках: чем объяснить такую заботу о моих делах со стороны совершенно незнакомого человека?
Сейчас тон ее был не просто вежливо-холодным — он был вежливо-надменным. Всю свою жизнь миссис Гленарм прожила среди людей света и искусно владела умением ставить на место тех, кто вызывал
Самолюбие Анны — натуры чувствительной — было уязвлено, но мужество заставило ее стерпеть обиду. Она снесла эту жалящую надменность и продолжала спокойным, но твердым голосом, словно ничего не произошло.
— Ваш аноним, — сказала она, — ссылался на некую переписку. Так вот, ее у него больше нет. Переписка попала в надежные руки. И в будущем она не послужит низменным целям — я за это отвечаю.
— Вы за это отвечаете? — повторила миссис Гленарм. Она внезапно склонилась над фортепьяно и вперилась в лицо Анны бесцеремонным испытующим взглядом. Буйный нрав, столь часто сочетающийся со слабохарактерностью, начал проявляться: кровь бросилась в лицо, брови нахмурились. — Вам-то откуда известно, что мне писал аноним? — спросила она. — Вам-то откуда известно, что переписка попала в надежные руки? Кто вы такая? — Прежде чем Анна успела ответить, миссис Гленарм вскочила на ноги, пораженная новой мыслью. — Аноним писал мне, что переписка — это еще не все. Он упоминал женщину. Теперь я все поняла! — воскликнула она в приступе ревности. — Вы и есть эта женщина!
Анна приподнялась; она полностью владела собой.
— Миссис Гленарм, — сказала она спокойно, — я прошу, нет, умоляю вас не говорить со мной в таком тоне. Успокойтесь; и вы убедитесь сами — то, что я хочу сказать, заинтересует вас чрезвычайно. Пожалуйста, потерпите мое общество еще чуть-чуть. Да, ваша догадка верна. Я и есть та несчастная женщина, которая была обесчещена и брошена Джеффри Деламейном.
— Это ложь! — вскричала миссис Гленарм. — Какая наглость! И с этой гнусной брехней вы приходите ко мне! Как смел Джулиус подвергнуть меня этому? — ее негодование оттого, что она вынуждена находиться в одной комнате с Анной, не просто вышло наружу, но и прорвало рамки элементарных приличий. — Я позвоню слугам! — бушевала она. — Вас выдворят из дома.
Она пошла было к камину, чтобы позвонить в колокольчик. Но Анна, стоявшая ближе, в ту же секунду шагнула вперед. Не произнося ни слова, она жестом остановила ее. Последовала пауза. Соперницы стояли, не сводя глаз друг с друга, каждая полна нескрываемой решимости настоять на своем. Прошла минута — и более слабая натура подчинилась. Миссис Гленарм молча отступила назад.
— Выслушайте меня, — заговорила Анна.
— Выслушать вас? — повторила миссис Гленарм, — Вы не имеете права быть в этом доме. Не имеете права навязываться. Выйдите из комнаты!
Терпение, хранимое Анной до сей поры с вызывающей восхищение твердостью, начало подходить к концу.
— Будьте осторожны, миссис Гленарм, — предупредила она, все еще сдерживаясь. — Я терпелива вовсе не от природы. На мою голову свалилось достаточно бед, чтобы укротить любой нрав, но и у терпения есть пределы. И вот сейчас тот случай, когда мое терпение лопнуло. Я могу предъявить претензии — и после того, что вы сейчас сказали, они будут предъявлены!
— У вас нет никаких претензий! Вы бесстыдная женщина, вы уже замужем! И я знаю имя вашего мужа. Это Арнольд Бринкуорт.