Муж легкого поведения
Шрифт:
Ну вот, теперь я вновь воспряла духом. Настроение было боевое, и я была вполне готова к новым победам и подвигам.
Мне нужно было упорядочить все сведения, полученные по новому делу от Ирены. Я устроилась с чашечкой кофе и сигаретой в кресле и принялась размышлять.
Женщина была убита у себя дома. Дверь не взломана, но это, если верить Ирене, еще не говорило о том, что Мария Викентьевна знала убийцу и добровольно впустила его в дом. Как сказала Ирена, ее мать была доверчивым человеком и не имела привычки интересоваться, кто звонит в дверь. Вполне могло случиться и так, что
«Интересно, кстати, почему они решили проникнуть в дом именно в тот момент, когда там была хозяйка?» — возник в моей голове закономерный вопрос. Ведь гораздо проще было бы залезть в пустую квартиру и вынести все, что только возможно, не прибегая к насилию и не рискуя вызвать шум, способный привлечь внимание соседей, то есть ненужных преступникам свидетелей. Ведь в этом случае грабители рисковали гораздо больше…
И все же я никак не могла решить, как мне квалифицировать для себя преступление, за раскрытие которого я взялась. То ли убийство, совершенное, что называется, попутно, ради грабежа, то ли преступники намеренно проникли в дом Марии Викентьевны, чтобы убить ее.
В любом случае мне нужно было пообщаться на эту тему с кем-нибудь еще, кто знал Марию Викентьевну лично. А такими людьми, если верить ее дочери, могли быть лишь ее коллеги и подчиненные. Других близких друзей у покойной не было.
Размышляя подобным образом, я так и не смогла прийти ни к какому конкретному выводу. А выводы нужны были мне как воздух. Без них я попросту не смогу начать распутывать преступление. Чтобы долго не мучиться, я решила для начала разузнать официальную версию преступления. А сделать это можно только через соответствующие, то бишь правоохранительные, органы.
В этих самых соответствующих органах у меня был свой человек, и даже не один. Так что трудностей в общении с органами у меня никогда не возникало. Был, например, у меня один однокурсник, Володька Кирьянов, с которым у нас завязалась крепкая дружба еще со студенческих времен. Так вот он — для близких друзей просто Киря — занимал сейчас весьма значительный пост в управлении внутренних дел нашего города. Он часто помогал мне в расследованиях, если требовалось вмешательство представителей власти. Взамен я столь же часто помогала ему продвинуться по службе или получить очередные (чаще внеочередные) звездочки на погоны, разыскав бандитов по делам, которые в милиции считались глухими. Киря без зазрения совести присваивал официальную победу себе, оставляя для меня лишь гонорары и неофициальную славу превосходного частного детектива.
Меня это вполне устраивало. Я не гналась за популярностью, которой, кстати сказать, мне и так всегда хватало. В общем, наше многолетнее и весьма плодотворное сотрудничество обоим приносило то, что нам было необходимо.
Вот и на сей раз мне потребовалась Кирина помощь. Наверняка Володя Кирьянов что-то знает об убийстве Марии Викентьевны Крамер, а если и не знает, то сможет раздобыть
Не откладывая дело в долгий ящик, я подсела к телефону и по памяти набрала Володькин рабочий номер. Киря ответил сам. Голос у него был озабоченный и сердитый.
— Алло.
— Привет, — я не стала представляться, зная, что Володька и так узнает меня по голосу.
— Привет, Танюха! — чувствовалось, что Киря сразу повеселел. — Давненько тебя не было слышно. И видно тоже… Как делишки?
— На букву «х». Не подумай, что хорошо, — отозвалась я.
— Как?! — делано изумился Кирьянов. — У лучшего в городе частного детектива могут так плохо идти дела? Не могу поверить!
— Ладно, Володька, кончай прикалываться, — притормозила я Кирю. — Дело есть.
— Не хочу дело есть, — продолжал веселиться Киря. — Хочу мясо!
— А конкретно — мне нужна твоя помощь, — не обращая внимания на Володькины приколы, проговорила я.
— Слушаю, — наконец посерьезнел Киря.
— Ты ничего не слышал об убийстве некой Марии Викентьевны Крамер? Это случилось на прошлой неделе. Ее убили дома и квартиру ограбили.
Киря подумал немного — видно, порылся в своей памяти, — а потом выдал отрицательный ответ:
— Нет, ничего не слышал. А что, ты работаешь по этому делу?
— Вроде того, — согласилась я. — По крайней мере, пытаюсь.
— А от меня что нужно?
— Официальная информация по данному делу.
— Я ничего не знаю, но могу разузнать. Для тебя, — доверительным тоном добавил Володька.
— Разузнай, не сочти за труд, — попросила я. — Мне нужно все, что есть у ментов по этому делу. Интересует любая информация.
— Как скоро?
— Чем скорее, тем лучше.
— Сегодня? — уточнил Киря.
— Да. Когда ты сможешь узнать?
— М-м-м… — задумчиво промычал Володька. — Через пару часиков сможешь подрулить?
— Легко, — ответила я.
— Тогда жду.
— Спасибо, — сказала я и положила трубку.
Вот и ладненько. В ближайшее время у меня будет дополнительная информация по делу об убийстве Марии Крамер. А пока… До встречи с Володькой оставалось немного времени, и я решила наведаться в дом, где жила мать Ирены. Надо же посмотреть, как там и что там.
Глава 2
Дом оказался и вправду самым обычным — заурядная панельная девятиэтажка с облупленными старыми стенами и разномастными остекленными лоджиями.
Мария Викентьевна проживала во втором подъезде, на последнем этаже. Поднявшись на лифте наверх, я вышла на площадку и осмотрелась. На лестничную клетку выходило четыре квартиры — никто из соседей почему-то не пожелал отделиться от подъезда собственной дверью, создав закуток на две квартиры. Осмотрев все четыре двери, я сразу поняла, которая принадлежала Марии Викентьевне. Это была единственная металлическая здесь дверь с красивым номерком посередине, затейливо украшенным узором. Остальные двери были деревянными и самыми обыкновенными. А я-то уж думала, что все давным-давно поменяли свои двери на металлические, более надежные. Но, по всей видимости, прогрессивные веяния не коснулись жильцов данного дома.