Муж моей сестры
Шрифт:
— Хмм, — выдохнул Роберт. — О чем ты сейчас думаешь?
Меня передернуло от одной только мысли, что кто-нибудь мог узнать, что творится в моей голове.
— Ни о чем, — пропищала я.
На мои плечи легло большое махровое полотенце.
— Тогда отчего ты так расстроилась? Или даже разозлилась?
— Я?
Откуда он знает? Нужно лучше следить за своей мимикой. Не успела я опомниться, как мужчина подхватил меня на руки и направился к кровати. Вот и все? Расправа близка? Готова ли я? Какое это имеет значение? О Боже!
—
Вот как? Желал девственницу, а страх, значит, не по нраву? Оказавшись в кровати, я села, поджав ноги к груди, и плотнее укуталась в полотенце. О, нет! Кажется, я вовсе не готова! Мужчина встал коленями на простыню, и, прихватив пальцами мой подбородок, заглянул в глаза:
— Я не планирую терзать тебя, если ты станешь хорошо себя вести. Но если вздумаешь противиться, я буду вынужден применить силу.
— Вы сейчас говорите, что собираетесь насиловать меня, если я не подчинюсь?
— Это не будет считаться таковым. Ты ведь моя законная супруга.
От шока я неосознанно стала отползать вглубь широкой кровати. Не может быть, чтобы он говорил серьезно. Однако его лицо оставалось бесстрастным. Чудовищно! А я тут как дура таю в его объятиях! Животное! Я бы подумала, что это он надругался над моей сестрой. Но ведь тогда бы он знал, что она больше не девственница.
Злость помогала мыслить более здраво. Холодный расчёт, Элис! Запомни! Ты делаешь это ради сестры и отца. А не ради усмирения своих тайных страстей! Значит, и отвечать ему не обязана. В этот момент горячие ладони сжали мои бёдра, раздвигая ноги. Роберт навис надо мной, обжигая губы нетерпеливым поцелуем. Не обязана отвечать! В смысле... не имеешь права! Однако мой рот под его натиском открылся. Язык невольно скользнул по требовательным губам чужого мужа. Нет-нет... Я по инерции выгнулась навстречу мужчине, и в мой рот ворвался хриплый стон. Непослушные пальцы принялись изучать мощное тело. Запутывались в волосах. Мяли упругие мышцы.
— Для девственницы ты слишком горяча, — выдохнул Роберт.
— Сомневаетесь, мой господин? — ещё прежде, чем я успела подумать как следует, с моих губ сорвалось изысканное обращение, вторящее привычной манере хозяина дома.
— Не думаю, что ты решилась бы выйти за меня, заведомо нарушив условия договора. Грязная девка мне не нужна. Но если ты намерено обманула меня, я буду вынужден высечь тебя.
Значит, Рита не обманула. Этот человек действительно суров достаточно, чтобы калечить людей. Роберт, отстранившись, наблюдал за мной. Пока я пыталась совладать со своим страхом. Глаза его были презрительно прищурены, а губы сжаты в жесткую линию:
— Если ты невинна, то тебе нечего бояться, — холодно сказал он.
Казалось, каким-то непонятным образом он чувствует мои эмоции. Я постаралась справиться со своими чувствами. Упрямо задрала подбородок, стараясь проглотить свой страх перед этим мужчиной:
— Вы правы! Мне нечего бояться!
Он
— Что ж... это мы сейчас проверим.
Я вздрогнула, когда сильные ладони жестко прихватили мои бёдра. Мужчина грубо подтянул меня к себе.
— Рано или поздно ты привыкнешь ко мне. Перестанешь вздрагивать от моих прикосновений. И для тебя же лучше, чтобы это случилось как можно быстрее.
Я не смогла ничего ответить. Мои лёгкие сдавило от тяжести чужого тела. Будто ощутив мой дискомфорт, Ричард подтянулся, перенося вес тела на локти. Я лишь продолжала испуганно глядеть на него. Долгое время он не отводил взгляда.
— Черт, — выругался он. — Ты ведь сказала, что тебе нечего бояться... тогда что это за глаза загнанной лани?
— Разве вас должны беспокоить такие пустяки? Помниться вы грозили мне насилием.
— Должно быть я не с того начал... Я не животное, Рита. По сути, если ты передумала, то ещё не поздно отказаться. Мы разведемся и обо всем забудем.
— Действительно? — с надеждой спросила я.
Однако, вспомнив в каком плачевном состоянии находились дела моего отца, зажмурилась. Роберт точно заберёт все свои инвестиции. Тогда нам не на что будет жить.
— Ты ведь не сделаешь этого? — спросил вдруг мужчина.
Не дожидаясь моего ответа, он коснулся губами пульсирующей ложбинки у основания шеи. Мое тело отозвалось на эту неожиданную нежность мелкой дрожью. Ощутив напряжение у средоточия своего желания, я впилась ногтями в спину мужчины.
— Я все же боюсь, — неожиданно для самой себя призналась я.
— Я знаю, — прошептал он, обжигая мою кожу дыханием. — Так и должно быть.
— Ааа, — мое тело вдруг пронзила боль.
Я принялась извиваться. Казалось, это никогда не закончится.
— Тише-тише, — Роберт осыпал мое лицо поцелуями, то и дело ловя срывающие с губ всхлипы. — Сейчас все закончится.
Вот и все... дело сделано... А по сути, все, что я успела ощутить от столь вожделенного события, это страх и боль. Но острое саднящее чувство вдруг отступило, уступая место какому-то новому ощущению, зарождавшемуся внизу живота при каждом движении мужского тела. Кожа словно горела...
— Ооо, — из моего горла вырвался стон.
Не имеешь права наслаждаться его близостью! Я прикусила губу, не желая выдавать своего удовольствия мужу сестры. Нет-нет...
— Дааа, — выдохнула я, не сумев удержаться.
Заметив, как на губах Роберта заиграла лукавая улыбка, я сжалась.
— Я веду себя нелепо? — сконфужено выдавила я, давясь от собственных стонов.
— Отнюдь.
— Тогда почему вы улыбаетесь?
Он остановил свои неумолимые движения, позволяя перевести дыхание.
— Рита, — выдохнул он, вдруг проводя пальцами по моей щеке, — я думал, что наш союз может оказаться ошибкой. Но кажется, мне повезло.
— Не понимаю о чем вы. Не могли бы мы... — я смутилась, — продолжить.