Муж моей сестры

Стоун Милана

Похоть, нереальную жажду прикосновений, желание угодить. Такое со мной точно впервые. И хочется пожалеть, вывести ее отсюда. Встряхнуть. Наорать. Ещё пожалеть, только уже дома на шелковых простынях. 

Но ничего, характер нужно закалять, нечего жить в розовых мечтах, со мной такого не будет, пора дать ей понимание того, какая жизнь на самом деле. Пора показать ей обратную сторону богатства. Мое дно, в которое я ее опущу. 

— Вы делаете ставки? — спрашивает чуть погодя, когда схватка окончена, и на арене

лежит проигравший, истерзанный волкодав.

— Бывает, но не сегодня, — отвечаю честно. Иногда я ставил на людей, но ей этого знать не нужно. Она и так меня боится, а мне это не на руку. Ева отстраняется и переводит взгляд на арену. И я решаю задать интересующий хоть и очевидный вопрос. — Он тебе нравится?

Киваю на большого пса, что был весь в крови, еле дышит, но живой. Волков уже увели, а он продолжает лежать там, где упал. И она снова всхлипывает. Скулит жалобно, так же, как и он. 

Я могу понять ее чувства, к животным я отношусь более снисходительно чем к людям. Возможно, она такая же. 

Нет, она лучше, лучше меня, лучше всех вместе взятых, что собрались в этом здании, это видно по доброму взгляду. Она портит своим светом нашу тьму. Зря, зря привёл. Зря вообще разрешил жить в моем доме. Она принесёт море проблем. 

— Мне его жалко, — скулит хрипло, надрывно, закрывает глаза, тяжело дышит. — Он умрет?

Слишком молод, но такова его судьба, да и травмы получил серьезные. Врать ей не хочу, поэтому говорю все как есть.

— Если нет, то забьют после представления. Так делаю всегда, когда псина сильно ранена.

Далее происходит то, чего я ожидать никак не мог. 

Малышка удивляет меня, когда хватает меня за плечи и впивается ноготками так, что я еле сдерживаюсь, чтобы не завалить ее прямо здесь и не отыметь. 

Смотрит умоляюще своими большими глазёнками, и признаюсь, меня пробрало. Впервые настолько сильно от одного взгляда. Так, что тело онемело. 

Именно от такого доверчивого взгляда многие мужики горы сворачивают ради своих баб, но я не из таких. Никогда не был и быть не собираюсь. Нет?

— Можно его забрать? Я видела ваших собак, вы привозите их отсюда? — шепчет, а я не могу оторваться от вида этих уверен сладких губ. Что она сказала? — Пожалуйста. Умоляю...

Б*лять. Ева, Ева, что ты творишь, даже представить не можешь, что этими действиями только глубже яму роешь. Мое терпение весит на волоске, ещё немного и от тебя живого места не останется. 

Обещаю.

И она права, наблюдательная девочка, мои собаки были привезены отсюда, но они совсем другие. Старые бойцы, вышедшие на заслуженную пенсию. Самые сильные и породистые. А этот... Таких я не забираю, он не живец. Больше возни, чем пользы.

Хотел ей уже отказать, но заприметил как Ерохин, черт бы его подрал, уже направляется к нам с заинтересованной рожей, которую я точно скоро набью с превеликим

удовольствием. Его стало слишком много в моей жизни, и пора с этим что-то решать.

Если он собрался успокаивать мою бабу, то я его огорчу. Он к ней не приблизится.

Поднимаюсь с дивана, тяну девушку за руку, что ошалело на меня смотрит. Трёт красные глаза, безотрывно наблюдая снизу-вверх. 

Ждёт ответа, губы прикусывает, а я говорю жёстче, чем планировал:

— Хватить с тебя. Нам пора уходить.

Неутоленное возбуждение бьет в голову посильнее алкоголя, буквально впихиваю Еву в машину, приказывая водителю жать по газам. 

Ещё немного и сорвусь. Сделаю то, чего с такими делать нельзя, сломаю, себе же хуже сделаю. 

Сейчас я даже не в силах о чем-либо говорить, боюсь посмотреть на неё, чувствую блядский запах, что обосновался у меня внутри. 

Прогнать ее. Не видеть детскую обиду на милом лице, не слышать новые всхлипы, что режут прямо по сердцу. Но у меня его давно нет. Нечему болеть и сжиматься. 

Эта мелкая дрянь специально играет на эмоциях, преследует свои цели, потому что каждая баба продажная шлюха. Мне только такие и встречались. Потому что не может быть она настолько идеальной, не может мне так повести, только не с таким грузом грехов за плечами. 

Я этого не заслужил. 

Уже сидя в своём кабинете, набухиваясь вусмерть вискарем, все же решаю сделать ей подарок, не такой, что я дарю шлюхам или жене, а от души, то, что ей понравится. Я так думаю. 

Хочу спросить, думаю пойти к ней в комнату, хотя понимаю, что могу сорваться с петель, но не успеваю, слышу, как стуча каблуками в кабинет заходит Алиса, на которой я как раз и сорвусь.

Глава 24

***Ева***

— Да ты с ума сошла! — верещит снова Алиса, заходя в прихожую, и наигранно хватается за сердце. Ей бы в актрисы податься, было бы больше толку.

Вот же блин! Думала, что успею сделать все по тихой, но получилось как обычно. Хотя, как можно незаметно протащить в комнату эту махину для убийств?! Вот меня и поймали с поличным.

— Алиса, не кричи, ты пугаешь его... — прижимаю к груди огромную голову своего питомца, пока ещё в наморднике, нежно целую между глаз.

Мое солнышко постукивает хвостом по мраморному полу и пытается высунуть язычок, чтобы облизать мое лицо. Вот же неугомонный! На вид такой страшненький, суровый, а на самом деле сладкий пирожочек. Это я, конечно, шучу.

Провожу ладонью по густой шерсти. Большой. Мускулистый. Сильный. И раненный. Именно тот, что был в схватке, о которой я пытаюсь не вспоминать, но она против воли продолжает кадрами всплыть в голове.

Брр...

— Ты привела эту псину в дом? Уводи немедленно, пока Артур не увидел!