Муж моей сестры

Стоун Милана

Как только мы заходим в зал, я понимаю, что не прогадал, она крутит головой в разные стороны и охает, меня же уже давно ничем не удивить. Это она ещё в штатах не была, вот там настоящий шик, надо бы с ней слетать.

Нас проводят к забронированному столику, я не даю Еве далеко отсесть от меня и располагаюсь вплотную, для того, чтобы, конечно же, любоваться шикарными видами, далеко не теми, что за окном.

— Тебе нравится? — спрашиваю, убирая непослушную прядь с ее лица.

— Да, очень красиво, этот вид… — так и продолжает озираться. — Он захватывающий.

— Согласен.

Стол

уже начинают накрывать, и Ева переводит взгляд на блюда, что я заказал, не знаю, что она любит, поэтому нам принесли много всего.

Она покривилась, увидев устрицы, в этом я с ней солидарен, незамедлительно прошу их унести.

Пододвигаю к ней один из салатов, сам же принимаюсь нарезать стейк.

— Отец не водил вас в такие места? Он был далеко не беден. Давай поговорим об этом.

Лучше разговор, чем продолжать к ней прикасаться, мне нужно отвлечься, ведь мы на людях, хотя руки так и тянутся то за талию обнять, то по худенькой ножке провести.

К тому же думаю, ей не очень понравится, если мне приспичит затащить ее в туалет. С другой, возможно, так и поступил бы, но только не с ней.

— Нет, мы жили в деревне, рядом с его работой. Всегда, — пожимает плечами, смущено ковыряясь в тарелке. — В городе были не много раз, ещё ездили отдыхать на море.

— Какие у тебя были отношения с отцом? — задаю следующий, давно интересующий вопрос.

Так много всего хочу знать, что сам себе удивляюсь. Что бы я и бабой интересуюсь, это нереально.

— Отличные. Папа был моей опорой, я его очень любила. Люблю. И до сих пор не могу поверить, что он покинул меня, — с запинками, грустным тоном. — С Алисой у них…

— Про неё мне не интересно знать, — перебиваю ее сразу же. — Никаких Алис. Только ты и я.

Ева моргает несколько раз, смотрит на меня немного удивлённо, а когда моя рука вновь совсем неслучайно проводит по бедру, ее кожа покрывается мурашками, а она сама начинает дышать глубже.

Понимает ли, что ее тело уже откликается на мои касания?

— Ладно… — прокашливается в кулачок. — Часто ты здесь ужинаешь?

— Бывает с партнерами. Я не особый любитель таких пафосных мест.

— Почему же? — хмурится она, осматривая мое лицо, но я только веду плечами. — А у тебя какие отношения были с родителями?

Неожиданный вопрос, который застает меня врасплох.

Глава 52

Я не совсем уж и хочу рассказывать Еве о своей прошлой жизни, особенно о тех временах, когда я был никем, пустым местом.

Не хочу втягивать такую чистую девушку в эту грязь, о которой и сам вспоминаю не часто. Но я понимаю, что нам нужно налаживать хотя бы шаткое доверие, а его можно заработать только поделившись сокровенным, поэтому я откладываю вилку и полностью разворачиваюсь к ней, для того, чтобы смотреть в глаза, для того, чтобы она понимала, что я говорю правду.

— Я рос в детском доме, с шести лет. Мать умерла по неизвестной мне причине, отец у меня тоже был, но сдох от пьянки немногим позже. Никто из многочисленных родственников не захотел взять меня к себе. В четырнадцать уже был на учете из-за воровства, постоянных дебошей, хулиганства, —

вижу, как с каждым произнесенным словом Ева хмурится все больше, поджимает свои пухлые губки. — Тебе неприятно это слышать? Думала, что я из приличной семьи?

Я могу лишь горько усмехнуться, потому что далеко не принц на белом коне. 

По моему мнению, она должна была уяснить это уже давно. Тогда почему в ее взгляде столько негатива и осуждения.

Или может это жалость? Вот этого терпеть не могу.

— В четырнадцать ты был беспризорником? Но разве… — замолкает, подбирая слова, — сироток разве не определяют в семьи?

Моя наивная девочка, переживает за судьбу матёрого взрослого мужика.

Ну не мило ли?

— Определяют, конечно. Я сменил несколько штук, но понял лишь одно, никто не любит чужих детей, многие это делают для того, чтобы просто получать пособие, — говорю спокойно. — В одной из таких «заботливых семей» меня не хило отмутозили, отбили почки, после у меня начались тяжелые проблемы со здоровьем, и я решил сбежать. Меня поймали и вернули обратно, но я сбежал снова, так повторялось несколько раз, пока я не попал в одну компанию с такими же пацанами, как и я сам. Плохую компанию.

Она молчит, отодвигает в сторону тарелку и отворачивает голову, начинает тяжело дышать, нервничать.

Даю ей несколько минут переварить услышанное, сам же подзываю официанта и прошу принести нам лучшего вина. Пускай выпьет и хоть немного расслабится, иначе сегодня я точно останусь ни с чем.

— Но как, как ты добился такого влияния и денег без помощи родителей? — вновь обращает ко мне свое внимание.

Неожиданно для меня, кладёт свою нежную ладошку поверх моей руки. Ее глаза слегка покраснели. Неужто решила зареветь из-за такой ерунды, как мое прошлое.

Странно, ещё никто так не реагировал, хотя, по сути, не так много людей знает о моей судьбе. Не сказал бы, что очень плохой, но не лучшей уж точно.

— Тебе, правда, интересно? Или ты хочешь меня отвлечь…

Уже сгребаю ее в охапку за талию не в силах больше сдерживаться, утыкаюсь носом между ее грудей, вдыхая невероятный запах, который я бы очень хотел почувствовать на своей коже, когда мы проведём ночь вдвоём.

— Артур, здесь же люди, на нас все смотрят, — недовольно фыркает, упирается руками в мою грудь. А я в этот момент думаю о том, как бы хорошо ее маленькие пальчики с розовыми острыми ноготками смотрелись на моем члене. — Артур!

— Ты такая красивая, что я думаю только о том, как бы задрать это жутко сексуальное платье и отодрать тебя как последнюю шлюху, — говорю не своим голосом, как заворожённый не могу оторваться от ее смущенных глаз и покрасневших щёк. — И пускай смотрят. Обрати внимание, как пялятся на тебя и пускают слюни мужики, каждый из них завидует мне и думает, где я откопал такую крошку. А женщины, все они завидуют тебе, потому что ты со мной. Естественно, они все смотрят, потому что ты особенная.

Она не верит, прячет лицо за моим плечом и слегка дрожит, пока я веду рукой по ее спине, пока второй зарываюсь ей в волосы, тяну на себя для поцелуя, о котором я мечтал все эти нескончаем, длинные дни.