Муж на сдачу
Шрифт:
— И что же ты видел?
— Не-е-т, сначала монетку! — прищурился ребёнок.
Михаэль досадливо прицокнул, но мелкую медяшку достал.
— Держи, вымогатель! Если плохо расскажешь, уши надеру!
— Прибежал первым, — мальчик ловко смахнул деньги с ладони графа, — а тут треск стоит, искры во все стороны! Народ спешит, кто-то с водой, да разве потушишь? Магический пожар был, так и маги сказали, что наутро приезжали.
— А где гореть началось? Не весь же дом сразу занялся?
— А
— Ты видел женщину в окне? Что же, она успела выйти? — напрягся Михаэль.
— Видел, ар, как вас вижу! Нет, она не выбралась, я потом слышал, как взрослые говорили, что все погибли. Такой огонь — никто живым не ушёл.
— Откуда про любовницу знаешь?
— Все знают! — вздернул нос мальчишка. — Она сама всем сказала, важная была, ни с кем не здоровалась, когда шла или ехала, ей все простые должны были кланяться. Если кто-то дорогу не уступил или не поклонился, могла графу пожаловаться, а тот уже разбираться не стал бы. Вредная она была, графская полюбовница, только, всё равно жалко, что такой смертью померла.
— Говоришь, никто не спасся? А много тут народу жило?
— Трое — аманта графа, привратник и служанка.
— И никто не выбрался?
— Никто.
— Что ж, не тушили?
— Говорю — магический огонь это был, поэтому всё сгорело до головешек всего за оборот, а потом само и потухло. Воду лить пытались, но она огонь не останавливала, будто и не лили вовсе.
— И маги приезжали?
— А как же! Дом-то графов и аманта его была. Конечно, приезжали, да не раз. Все расспрашивали, кругами ходили, но нашли чего или нет — не знаю. Внутрь до сих пор никто проникнуть не может, магия не пускает, только, когда граф вернется, сможет снять охрану.
— Ясно. Ну, спасибо за рассказ.
— А ты, дядя, чей? Не здешний?
— Проезжий. Хожу, городом любуюсь, вот, увидел пожарище, остановился, а тут и ты подошел.
Мальчик кивнул, потом опять хитро прищурился и, отскочив, припустил вдоль по улице, крикнув напоследок:
— Я тоже не люблю умываться!
Михаэль только вздохнул — ребенок принял расцветку его лица за грязные разводы. Ну и пусть…
Амина погибла. Жалко. Хотел отблагодарить её, по-хорошему расстаться, а получилось, вон как. Если бы он не тянул, отпустил её раньше, была бы жива.
Да… Не придется ему в своём доме ночевать.
Машинально пройдя мимо следующих усадеб, граф очнулся, что ему надо в обратную сторону, и свернул в первый же проулок, который вывел его на одну из главных городских улиц.
Рассеянно
Сразу забурчал желудок, намекая, что неплохо бы в него что-нибудь забросить. Желательно, съедобное.
Трактир оказался грязный и почти пустой. Стоило Михаэлю опуститься на засаленную лавку у длинного стола, как сразу подошла подавальщица.
— Есть рагу из баранины, вареные овощи, окорок, заяц в сметане, рыба на вертеле, каша, отвар и два пирога — с ягодами и с курицей, — скоровоговоркой отбарабанила девушка.
— Рагу и кусок пирога с курицей, — озвучил Михаэль тот минимум, который он мог себе позволить, с тоской подумав, что такими темпами он скоро совсем отощает. Только-только Мариэта его подкормила, как опять впроголодь. Одно хорошо, что еду он себе сам выбирает, а не ждет подачки, как было в рабском загоне.
Девушка обмахнула передником часть стола и отправилась за заказанными кушаньями.
Что-то в ней царапнуло — Михаэль присмотрелся внимательнее и чуть не съехал с лавки вниз — это же служанка Амины! Она выжила??! Значит, и Амина могла выжить?
Он должен немедленно с ней поговорить, но сделать это надо поздно вечером, когда служанка отправится после работы домой. Сейчас привлекать к себе внимание нельзя, пусть все думают, что он — обычный посетитель, поест и уйдёт.
И Михаэль, увидев, что служанка направляется к нему с нагруженным подносом, наклонился пониже, чтобы девушка его случайно не опознала.
Девушка расставила тарелки и оставила посетителя наслаждаться едой.
Михаэль ел и осторожно посматривал — нет, он не ошибся, это точно камеристка Амины. Как же её зовут?
Роза? Нет.
Резеда? Нет.
Грах, он не помнит… Что-то цветочное, но на ум не идёт.
Лилия? Нет.
Виола? Нет.
— Лия, ты чего копаешься? — окрикнули девушку со стороны кухни.
Азалия! Фу, даже вспотел…
Пока Азалия не вернулась, Михаэль спешно закидал в себя содержимое одной тарелки, пирог сгреб с собой и, положив на стол монетку, вышел на улицу.
Интересно, когда девушка пойдет домой? Торчать возле харчевни не хотелось, придется куда-то примоститься, чтобы не мозолить глаза и, в то же время, не терять из виду входные двери таверны.
Михаэль покрутил головой — харчевня стояла на перекрестке, в три стороны от неё уходили улицы. Одна — пошире, и две — узкие и грязные.
Ну и где тут можно примоститься?
Ага!
Один из домов, стоящий несколько наискосок от таверны, обрамляли неопрятно разросшиеся кусты. Если нырнуть в них, то он сможет, оставаясь незамеченным, видеть всех, кто входит и выходит из харчевни.