Муж на выпасе
Шрифт:
– Соня… Да выключи ты чайник, чего он?!! Гудит тут еще!!! – взорвался Тимофей и снова постарался успокоиться.
Пока Софья выключала чайник и делала кофе, Тимофею почти удалось взять себя в руки.
– Соня… – отхлебнув кофе, продолжил он. – Мне писала Ольга. Ольга – это… Помнишь, я тебе показывал мужика одного, с нами еще работал. Ну он… его сократили неделю назад, но… да он еще к нам в гараж свою машину один раз пригонял, помнишь?
– Это… погоди-ка… Ефимов, кажется, да? – что-то вспоминала Соня.
– Точно! Ефимов! Вадим! Ну? Вспомнила? – даже обрадовался
– А почему же она к тебе? К Вадиму бы…
– Да не может она к Вадиму! – снова подскочил Тимофей. Но опять сел и уже спокойно, даже грустно продолжал: – У Вадьки только что мать умерла! Он еще девяти дней не отметил! И тут ему еще такой удар, да? Да и нет у него денег, говорю же – сократили! И… мы всей бригадой ему на похороны матери собирали… Даже не знаю, как девять дней отмечать-то будет… ну а… сестра… у них же нет никого. Совсем. Вот она и… обратилась ко мне. Знает, что у нас дача… если б продали… она ж нам теперь все равно не нужна, а потом бы Вадька отдал! У него ж квартира в центре города… от матери досталась… но надо ждать полгода, пока в наследство не вступит, а потом… вот и… – Тимофей так отчаянно врал, как никогда в жизни! Он никогда не умел говорить неправду, а тут, надо же…
– Тима… так тогда… надо продать… – распахнула глаза Соня. – Только… ты на всякий случай расписку хоть возьми, деньги-то большие…
– Опять этот твой всякий случай, да? – прищурился муж. – Да он, когда узнает, он сам мне эту расписку в зубы сунет! Он же такой человек! Вот скажи я ему, что дачу втридорога продал, он мне втридорога и отдаст!
– Ну и ладно, чего ты? – уже шла на попятный Софья. – Если хочешь, я завтра же этими делами займусь… надо же парню помочь…
Тимофей тяжело вздохнул.
– Не надо, Соня… я сам… спасибо тебе… – и он чмокнул ее сухими губами в макушку.
Соня так и осталась сидеть на кухне, а Тимофей… А Тимофей впервые за последние дни уснул спокойно.
А вот Софья наоборот – никак не могла заснуть. Она долго сидела в пустой комнате и все себя казнила – как же у нее язык-то повернулся ляпнуть про эту любовницу? Да ее муж!.. он такой!.. к нему люди за помощью тянутся, а она! Конечно, она совсем не такая красавица, каких сейчас показывают по телевизору, там и не разберешь – мать это с дочерью или сестры-близнецы, а вот Соня свой возраст никогда не скрывала! И даже гордилась этим – мой муж любит меня такую, какая есть! И ведь любит! А чего там любить-то?
Соня подошла к зеркалу. Ну да, весь возраст налицо… на лице даже… и Софья тоже хороша – нет, чтобы накраситься, духи себе купить, платье новое, мужа порадовать, а она… еще и обижается, что муж с ней совсем не разговаривает. Сделала в кои-то веки прическу, а он не заметил! Так он уже забыл, какая она может быть! Он и не помнит, что у нее до прически-то было, потому что… потому что сама виновата! А он… Нет, с сегодняшнего же дня надо за себя браться! Где там огурцы, которые Наташка дала?.. Тьфу ты черт, она ж их не взяла…
С самого утра, как только Тимофей ушел на работу, она понеслась в ванную. Все! Сегодня она не будет спать до десяти, чтобы потом сидеть до трех ночи, чтобы портился цвет лица и… и вообще – хоть какой-то там оставшийся цвет! Она прямо сейчас будет перерождаться в новую женщину!
После того как душ был принят, волосы уложены феном, а на лице появился макияж, она подсела к телефону – настало время для духовного роста. Ничего страшного, если она один день пропустит, и так уже столько работы перелопатила, а ей сроку до весны. А то заказчик подумает, что в ее труде нет ничего сложного, и денег меньше даст… А у нее другие дела… такие же важные.
Она полистала старенькую телефонную книжку и отыскала рабочий телефон мужа. Пару звонков, и перед ней уже лежал номер телефона отдела кадров.
– Добрый день, – начала она, едва там подняли трубку. – Я из службы занятости, вам звоню по поводу вашего бывшего работника… Ефимова Вадима… ой, простите, у меня тут отчество так неразборчиво написано…
Она понятия не имела, как того Вадима по отчеству, но девушке из отдела кадров это знать было не обязательно. Да та не слишком и допытывалась.
– Вадим Федорович, – подсказала ей невидимая работница. – Да, у нас такой работал. Но три недели назад уволился.
– Уволился? А вы… вы его не сокращали? – ничего не поняла Софья.
– Нет, он по собственному… сейчас я точно посмотрю… но я хорошо помню, что Вадим ушел сам, а мы… ну вот, у меня тут так и записано, никто его не сокращал!
– Хорошо, девушка, мне бы теперь его точные данные: возраст, стаж работы, место проживания, а то видите, какие у нас нестыковки случаются, – вежливо, но напористо попросила Софья.
По большому счету ей нужен был только адрес, но… пусть уж девчушка говорит все, не помешает.
Через пару минут Софья уже знала и точный возраст, и то, что Вадим разведен, и где проживает, и даже номер и серию его паспорта.
– Вот и славно! – вспорхнула Софья, закончив разговор. – А теперь… теперь пойдем помогать парню проводить поминки.
Денег у Сони не было, но она спустилась на первый этаж, к старенькой соседке, которая никогда ей в деньгах не отказывала, и заняла довольно крупную сумму – десять тысяч.
– Ирина Прокопьевна, я вам через два месяца отдам, хорошо? А если нужно будет раньше, вы мне скажите, и я перезайму, – сжимала она одолженные деньги.
– Сонечка, мне не к спеху, это мои смертные. Пока мне кто-то должен, буду жить, – улыбнулась старушка.
Соня чувствовала себя окрыленной – ей все удается сегодня, значит, она все делает правильно!
И в самом деле, удавалось все, даже дом, где жил Ефимов, был совсем недалеко – в двух остановках.
Только подойдя к незнакомой двери, Соня вдруг занервничала. А вдруг Ефимов не примет помощи? Ну да, у него нет денег на поминки, но… он же не просил? Может быть, ему неудобно?