Муж напрокат
Шрифт:
Через три недели райской жизни Пряников принял решение: или я удеру домой, или повешусь! Но дальше так жить нельзя! Придя к такому выводу, он уже спокойно взялся за отбивные котлетки и маринованных козявок, названия которых он никак не мог запомнить, хотя и спрашивал об этом неоднократно у Нины Тиграновны, и в два счета их прикончил. Расстраивать работодательницу ему
А когда истек месячный срок пребывания Пряникова в «золотой клетке», Александр Семенович подошел к Нине Тиграновне и, грохнувшись перед ней на колени, неумело поцеловал ее руку и жалобно пролепетал:
– Прости, но я так больше не могу… Я, все-таки, мужчина…
Нина Тиграновна вздрогнула и побледнела: «Так я и знала! Сейчас он станет меня домогаться!»
Она выдернула руку и нежно погладила Пряникова по реденькой шевелюре ладонью:
– Мне не нужно секса, дорогой! Все в прошлом! Просто я очень любила кормить своего Аветика разносолами и смотреть, как он кушает! А после того, как он меня покинул, мне некого стало кормить! Я потеряла смысл жизни!
– Можно завести собачку или кошечку…
– Это не то, дорогой! Разве собачка скажет: – «По-моему, не хватает перчика?» А какая кошечка оценит рецепты моего соуса для шницелей и отбивных?
Нина Тиграновна вытерла свободной рукой нечаянную слезу и прошептала:
– Так и быть, после ужина вы сможете съездить домой к жене… Но я вас очень прошу быть в постели к завтраку: я сделаю вам чудесные бутерброды и сварю настоящий шоколад. Вы любите горячий шоколад, Алекс?
Александр Семенович даже поперхнулся, услышав такую просьбу. Откашлявшись, он хрипло проговорил:
– Я ничего такого у вас не собирался просить… Я только хотел сказать, что соскучился по семье, по детям… Я хочу домой, Ниночка! – вскрикнул он довольно громко и жалобно всхлипнул.
В этот момент раздался робкий звонок у входной двери, и хозяйка квартиры, вытирая на ходу полой халата оьющиеся ручьем слезы, поспешила в прихожую.
– Кто там? – спросила она, приникая к глазку.
– Это мы…
Нина
– Вы к кому, дети?
– К папе…
Какая-то сила подбросила Александра Семеновича с колен вверх и метнула в прихожую.
– Анечка!.. Ванечка!.. Вы меня нашли!.. Как я рад!.. – Пряников обнимал сына и дочь и все никак не мог успокоиться.
Наконец Ваня отодвинул вежливо отца в сторону и протянул онемевшей хозяйке квартиры несколько мятых купюр и металлических рублей:
– Вот, возьмите… Это – выкуп за папу… Больше у нас нет…
– Мы не съели ни одного мороженого за месяц! – похвалилась Анечка. – А жвачку жевали всего два раза!
– Когда накопим еще – добавим, – хмуро пробурчал Ваня. – А папу отдайте сейчас, он нам самим нужен.
– Да зачем я вам нужен такой?! – не выдержал Александр Семенович и громко всхлипнул.
– Не знаю… Наверное, нам тебя не хватает… – Ваня тоже шмыгнул носом и отвернулся.
А Аня деловито сообщила Нине Тиграновне:
– Такие, как наш папа, на улице не валяются! Он – трезвенник! Гордость коллектива! Так мне мама сказала…
– Это верно, – прошептала Нина Тиграновна и вежливо отодвинула в сторону подальше от себя протянутую Ванечкину руку с деньгами. – Заберайте вашего папу бесплатно. Только – с одним условием!
– С каким? – испугался Пряников.
– Пусть они с нами пообедают! А вашей маме я заверну бутерброды. Вы согласны?
… Когда Мария Сергеевна развернула сверток, который ей торжественно вручили дети, то кроме бутербродов она нашла в нем целлофановый пакетик с деньгами и записку:
«Уважаемая Мария Сергеевна! Спасибо Вам за все! И знаете что? Давайте дружить домами! Александр Семенович, Ваня и Аня уже согласны. Дело за Вами!