Муж в подарок
Шрифт:
— Я бы предпочёл, чтобы моя женщина не имела ничего общего с моими бывшими любовницами.
— Тем не менее об этом моменте ты вряд ли забудешь.
Эффектное ж появление, как ни крути!
— Что касается твоих любовниц. Это не она вломилась в нашу спальню, а я свалилась вам на голову непрошенным гостем. И ревновать или обвинять мужчину в его прошлых увлечениях считаю не просто глупостью, а идиотизмом. Скудостью ума, если хочешь, однако вопрос верности для меня принципиален. Ты был прав, когда говорил, что тебе будет удобнее с выбранной женой, которая будет
— Но моя жена — ты и я готов отдать тебе всего себя.
Я так и не поняла, когда он придвинулся настолько, что его дыхание обожгло. Вроде только стоял на расстоянии вытянутой руки, а теперь вот, сидит передо мной и смотрит глазами голодного котяры.
— Я не твоя жена, Ант. У нас не было ни помолвки, ни свадебного обряда, ни в конце концов, согласия невесты. Татуировка на твоей спине, скорее наказание для тебя. Щелчок по носу. Но мы как были чужими людьми друг другу, так ими и остались.
Я не пыталась его задеть, я просто называла вещи своими именами. Все, что мы знали друг о друге — капля в море. И для того, чтобы делать выводы, надо пообщаться, хоть немного изучить друг друга. Физического влечения явно маловато. Хотя оно тоже играет свою, далеко не последнюю роль.
— Ты распланировал свою жизнь, распределил роли… Я понимаю твои причины, вряд ли бы я тоже обрадовалась, если бы мне на голову свалился незнакомый мужчина и предъявил бы на меня свои права. Но, как ты сейчас говоришь, никто не мешал тебе дать мне шанс, тем более магия для вас, как и боги — реальность, а не фантазия сказочника.
Выдохнула, сообразив, что чуть не призналась в том, что не только готова дать нам шанс, но и не таю обид. Впрочем, на некоторое поведение впору не только обидеться, но и надавать подзатыльников. Это я про ночь под напитком.
— Скажи, какой ты видишь свою семью? Что в твоем понимании должна и не должна делать жена? Позволил бы ты ей помочь тебе, если над семьей повисла опасность?
— Опасность? — несколько удивился мужчина. — Нет. Мой долг оберегать и защищать свою жену и детей, родных, в ком течет моя кровь и конечно, подданных.
Не удивительно, повелитель же, а значит обязан думать не столько за себя, сколько за других.
— А если ее помощь может оказаться решающей? Разве жена повелителя — не его равная?
— Равная, — выдохнул Ант. — Но это не значит, что я позволю своей женщине рисковать жизнью. Даже если этот риск минимален. Женщина не может вмешиваться в мужские дела.
— Вот как… — я вздохнула, признание таки не состоится. — Ант, а ведь равная подразумевает то, что она не должна оставаться в стороне от нужд семьи и подданных, и должна участвовать в семейной, а также в жизни подданных Крайнеса наравне со своим мужем. И принимать решение, и помогать, и если нужно — рисковать, чтобы сохранить гармонию и прежний
— Риск — удел мужчины, — жестко отбрил Антарес. — Дело женщины — семейный очаг и воспитание детей.
— И ублажение мужчины… — мрачно продолжила я его последовательность.
— И ублажение мужчины, — эхом повторил он и осекся.
— Ант, пока вы сами не поймете, что жена — не ручная собачка, у которой, кроме естественных надобностей, больше желаний нет, вам нельзя заводить семью. Вы к ней явно не готовы.
— Я не считаю, что жена должна быть ручной собачкой.
— Но ждете от нее именно такого поведения. Чтобы сидела смирно и не отгавкивала. То есть не мешала решать ваши мужские дела.
— Дана, я ведь уже сказал, что был не прав и готов сделать шаг навстречу.
— Одного шага явно маловато, вам стоит пересмотреть институт брака. Даже ваша матушка активно участвует в жизни подданных, и тоже, рискует, к примеру, когда общается с пришлыми. Они ведь разные бывают, как агрессивные, так и мирные. Не так ли? Да и не только с пришлыми, мало ли какие подданные ей могут попасться…
— И я бы оградил ее от всего, что могло бы причинить ей вред. Это ее решение с отцом, я не могу вмешиваться, пусть и несколько ограничил ее сферу деятельности.
— Все еще запущенней, чем мне казалось. — Я встала с кровати, бедром задев Антареса и вынуждая того подняться. — Я не спорю, что безопасность важна, ваша матушка путешествует с охраной, но ее муж — ей доверял и доверяет, в то время, как ее сын решил, что умнее и знает лучше, как матери себя вести и что ей делать. Она разумная, взрослая женщина, давшая вам не только жизнь, но и воспитавшая вас. На месте Кианы я бы выпорола вас за такое пренебрежение к женскому полу. Мы тоже можем активно участвовать в государственных делах и давать разумные советы. Не все женщины годны только для развлечения и утехи.
Я смотрела прямо в лицо мужчины и видела, как в зрачках, будто пламя, загорается злость. Но я не жалела о своих словах. Откуда столько недоверия к женщинам? Кто виноват, что он только с инфантильными дурами дела имел?
— Эй, утешающиеся, а кушать-то мы когда будем? — раздался сбоку недовольный голос ларинь.
— Я уже отдал приказ слугам.
— И чего они ждут? Пусть несут! Я готова! — Швабра втиснулась между мной и Антом. Между нами и так небольшое расстояние было, а тут и вовсе показалось, что мы ларинь собой зажали. Я отступила. — Вы тут еще до посинения отношения выяснять будете, а так, у меня хоть к развлечению пища появится.
«Хлеба и зрелищ» — подумалось мне, и я мысленно выразила свое недовольство Швабре.
И получив заверение, что она помолчит, обратилась к повелителю фэлроу.
— Благодарю, что позаботился о нашем ужине, Антарес. И все же, если бы вы поняли, что моя помощь вам необходима, все равно бы оградили меня от участия в том, что по-вашему мнению, может принести мне вред?
— Дана, вы что-то знаете? Чего-то опасаетесь? — Антарес нахмурился. — Я немедленно верну вас во дворец, лучшей защиты, чем там — не найти…