Муж за алиби (Любить нельзя помиловать)
Шрифт:
— Согласны ли вы, Вера Александровна, взять в мужья присутствующего здесь Намина Никиту Борисовича?
— Да, — отчеканила Вера. За спиной громко всхлипнула Василиса.
— Согласны ли вы, Никита Борисович, взять в жены присутствующую здесь Веру Александровну Алмазову?
— Да, — пожал плечами жених. У дверей тяжело вздохнула Верина свекровь.
— В знак вашего решения обменяйтесь кольцами.
После того как Никита надел ей на палец обручальное кольцо, пришло время поставить подписи. Фамилию Вера решила не менять. В книге регистрации актов гражданского состояния она размашисто расписалась: «В.А. Алмазова» — и, обернувшись,
Улыбающийся жених подошел к столу. Через минуту полная и безоговорочная капитуляция была подписана.
— Объявляю вас мужем и женой! — услышала торжествующая Вера.
После того как церемония была завершена, последовало традиционное:
— Молодые поздравьте друг друга.
Вера на мгновение замялась. Она подумала вдруг, что сейчас муж по-дружески пожмет ей руку и скажет: «Вера Александровна, я вас от души поздравляю!» Он поцеловал Веру в губы и повернулся к свидетельнице. Василиса, зарыдав, кинулась на шею красавцу. Потом Вере пришлось принять ее в свои объятия.
— Ой, Верка! Я за тебя так рада!
Свидетельство о браке Вера спрятала в сумочку, громко щелкнула замочком и только тогда почувствовала себя спокойно. Пили шампанское, смеялись, свекровь прослезилась, поздравляя невестку, и тайком ее перекрестила:
— Будьте счастливы, раз уж так оно вышло!
Из ЗАГСа поехали в церковь. Церемония венчания шла долго, у Веры даже ноги затекли, так мучительно было стоять без движения перед алтарем. Но надо так надо. Свекровь истово крестилась, из чего Вера сделала вывод, что она женщина религиозная, соблюдает посты и частенько ходит в церковь. «Что ж сынок-то такой безбожник?» — усмехнулась она про себя. Наконец все закончилось. Теперь она была законной женой Никиты, и венчанной, и зарегистрированной официально.
В ресторане же ее ждал неприятный сюрприз. Вере и в голову не приходило, что так может получиться. Дело в том, что ресторан «Ладья» раньше был небольшой церквушкой. Потом храм был откуплен бизнесменом, решившим, что оркестр будет звучать в этих стенах гораздо лучше церковного хора. Благо, что потолки высоченные. И после реставрации и солидной перепланировки храм превратился в ресторан «Ладья». Кирпичная кладка и срезанный купол способствовали созданию образа. При виде изуродованного здания Вере в первую очередь пришла в голову мысль об одной из ключевых шахматных фигур, но ее свекровь была совсем другого мнения.
Увидев ресторан, она первым делом начала креститься.
— Это не церковь, — усмехнулась Вера. — Ее переделали в ресторан.
— Грех-то какой! — ахнула мать Никиты. И тут же: — Не пойду, да не пойду!
— Мать, нехорошо, — увещевал ее Верин свекор.
— Не будет им счастья, если так! — упиралась женщина.
— Ладно, мама, я не суеверный, — улыбнулся Никита, а Вера шепнула ему на ухо:
— Ты что, не можешь справиться со своей матерью? Это же скандал!
— А ты другого места не могла найти?
— А чем плохо это? Подумаешь! Была церковь, а теперь кабак! И там и здесь люди оставляют свои деньги. Но тут хотя бы накормят. А там поститься заставляют.
— Циничная ты женщина, Вера, — он покачал головой, потом обнял мать и отвел ее в сторонку. Минут десять они о чем-то шептались, Вера уже начала терять терпение.
В ресторан свекровь все-таки вошла, но весь вечер просидела, поджав губы, и ничего не ела. «И пусть!» — думала
«Это все предрассудки!» — злилась Вера, подслушав, как свекровь в очередной раз шепнула мужу:
— Не будет им счастья, помяни мое слово. В таком месте свадьбу справляем!
— Будет тебе мать, уймись уже, — бурчал огромный мужик, опрокидывая очередную рюмку.
«Так я и знала! — злорадно подумала Вера. Она на голову больная, а он пьет!» Вечер был в самом разгаре, когда появилась разряженная Марго.
— Ах, извините, что опоздала!
Вера критическим взглядом оглядела ее слишком уж откровенное платье на тоненьких бретельках, похожих на две серебристые змейки. Причем белого цвета, с блестками. Туфли тоже белые, в пышных волосах гребень из слоновой кости, украшенный алмазной крошкой, на плечи небрежно наброшена белоснежная меховая накидка. Для кого это хозяйка так вырядилась? Полгруди торчит наружу! Присутствующие в ресторане мужчины просто шеи себе свернули!
Тут только Вера поняла, что надетое на ней свадебное платье больше подошло бы юной девушке, но не женщине тридцати пяти лет. Покупая его в угоду романтическим мечтам юности, она увлеклась и забыла, что время это давно прошло. И чувство меры потеряно. Надо было купить светлый костюм с юбкой до колена и ограничиться обычным макияжем. Зачем только она пошла в парикмахерскую! Вот у Марго безупречный вкус, и на этом торжестве… Да! На этом торжестве Марго больше похожа на невесту, чем Вера! Какое счастливое лицо у хозяйки, какие сияющие глаза! И это белое платье с блестками… Чем не свадебный туалет?
Вера почувствовала себя обманутой. И тут муж пригласил ее на танец. Положенный по регламенту вальс жениха и невесты. Все присутствующие в зале смотрели на них. Пришлось выйти к самой сцене и сделать над собой усилие. Танцевать Вере не хотелось, Марго испортила все.
— Ты довольна? — шепнул ей на ухо Никита.
— Да, — зло сказала Вера. Вальсируя на высоких каблуках, она споткнулась и едва не упала. Теперь и лодыжка ныла.
— А почему таким тоном?
— Зачем Марго так вырядилась?
— Ты ревнуешь? Мы же с ней почти не знакомы!
— Учти: я тебе этого не позволю. Ты делаешь ставку не на ту лошадь.
— Я ставлю на ту, которая довезет, а не просто придет первой.
— О чем это ты?
— Дорогая, ты устала. Борьба за меня вымотала тебя окончательно. По-моему, тебе пора отдохнуть.
— О чем это ты? — повторила Вера. Ей не понравилось, каким тоном муж это сказал.
— Неужели мы завтра пойдем на работу?
— Да.
— Ты неисправима!
Танец закончился, он отвел Веру на место и подошел к Марго. Тут только Вера отметила, что хозяйка с ней слишком уж холодна. Это не похоже на простую женскую зависть. Если подруга невесты завидует, она, как правило, осыпает ту комплиментами, от которых мороз по коже. И без конца улыбается, чтобы скрыть свои чувства. Нет, это другое. Марго не улыбается, а презрительно кривит губы, как будто знает про Веру нечто, бросающее тень на ее безупречную репутацию. Что могло случиться? Улучив момент, зацепила Марго под локоток: