Мужчина что (не) надо
Шрифт:
Ангелине удалось успокоить Веру. На это потребовалась пачка печенья, любимые, хоть и запрещенные, сосиски на ужин, мультфильмы нон-стоп и новые игрушки для ванны, купленные в ближайшем магазине.
Девочка успокоилась, но чувствовалось: сильно перенервничала. Этим вечером заснула быстро, но спала плохо, всё крутилась, будто даже всхлипывала во сне.
Ангелина устроилась рядом — села в стоящее возле кроватки мягкое кресло, укрылась пледом и крепко задумалась.
Что же ей теперь делать?
«Пусть папа навестит, успокоит
Как будто это в ее власти — заставить Тимура навестить дочь.
Она понятия не имела, что происходило в жизни Акулова. Он так ни разу больше и не вышел на связь после того письма, где попросил ее продолжать вести чат в Ватсапе.
Ни разу, ни единого разу не позвонил, не спросил, как Вера. Посчитал, что его функции как родителя заканчивались на том, чтобы присылать деньги. Естественно, увидеться с ребенком даже не пытался.
Поначалу Ангелина радовалась такому показному равнодушию со стороны Тимура. Ведь видеть его ей было бы неимоверно тяжело, реши тот навестить дочь. Но когда чувства немного поостыли, она поняла: муж вообще не собирается поддерживать с ними связь.
Он отрезал от себя Ангелину, посчитав, что она спала с Захаром. А вместе с Ангелиной отрезал и Веру. Почему? Она искренне не понимала.
Она очень старалась показать, как он не прав, что отказывается от общения с ребенком. Фотографировала Веру ежедневно, добавляла к снимкам забавные надписи перед отправкой. Делала смешные видео. Старалась запечатлеть яркие моменты в жизни малышки, снимала ее поделки, рисунки. Но сколько бы ни пыталась показать Тимуру, какая у него замечательная дочь, он так ни разу ей и не ответил.
Когда жили вместе, Акулов тоже никогда не отвечал, но тогда ведь было какое-никакое живое общение. Однако после разрыва не стало совершенно ничего. Тимур никак не прокомментировал ни одного послания Ангелины, ни строчки не написал. Даже вшивого смайлика в ответ не отправил.
«Вы — мои самые любимые на свете девочки!» — всё повторял Тимур, когда Ангелина вернулась из роддома с Верой. Потом он тоже часто это говорил.
Видно, не такие уж любимые и определенно ненужные, раз Ангелине изменял, а о Вере просто забыл.
— Гад и предатель… — шептала она тихо и кусала губу до крови.
Что уж говорить, Ангелине было жутко обидно, что Тимур так отнесся к собственному ребенку, к ее ребенку, их общему чаду.
Словно с головой окунулась в собственное детство, когда по триста раз на дню спрашивала у мамы, навестит ли ее папа? Мать безжалостно твердила: «Нет, не придет, не навестит!»
Ладно, Вера привыкла быть без отца и не спрашивала о нем, но сегодня спросила! Неужели Ангелине тоже придется рушить надежды собственной дочери, как это делала когда-то ее мать? Это же очень жестоко, это невыносимо! Проще как-то убедить Тимура хоть разочек повидаться с Верой. Но как это сделать? Просто попросить?
«И что же, я засуну гордость в попу и буду вот этому вот парнокопытному звонить и умолять увидеться с его собственным ребенком?» — стонала она про себя.
Но
Она не понаслышке знала, какое это ужасное, просто кошмарное чувство — понимать, что ты папе на фиг не сдалась, что не любима, что всякой мужской любви недостойна, как бы ты ни старалась ее заслужить. Это жуткая боль, которую прячешь в чуланчик и проносишь сквозь жизнь.
Хотела ли Ангелина такой боли для дочери? Нет, тысячу раз нет! И если ей нужно связаться с Тимуром, чтобы этого избежать, она просто обязана это сделать.
Но если он за столько месяцев ни разу не позвонил, вдруг теперь трубку даже не возьмет? С него станется. Наверняка ее гулящий муженек этим вечером тешился с какой-нибудь блондинкой или брюнеткой.
Стоило только это представить, как сердце сжалось в болезненной судороге. Да, черт подери, ей всё еще было больно вспоминать об изменах мужа! Прошло полгода с тех пор, как они разъехались, а ей всё еще ужасно больно и жутко обидно. Как же так?
Говорят, чтобы забыть мужчину, должно пройти полсрока, который вы провели вместе. Ангелина и Тимур были вместе четыре года, что же ей, еще полтора года мучиться?
Невыносимая, бесконечная пытка.
После всего, что он сделал, она ему будет звонить? Тимур, небось, еще и посмеется, потешит свое эго тем, что жена пыталась достучаться, о чем-то попросила. Нет, звонить не будет…
Всё же достала телефон и быстро написала в чат, не давая себе времени передумать:
«Ты не занят? Можешь позвонить?»
И потекли секунды, сложились в минуты, грозя превратиться в час… А Тимур всё не отвечал.
— Он просто меня проигнорировал… — тихонько простонала она.
И спрятала лицо в руках в тщетной попытке хоть как-то остановить текущие по щекам слезы.
Глава 34
Нервомотательница
Кулаки Тимура вминались в красные спортивные снаряды — лапы, которые держал для него личный тренер по кикбоксингу. Акулов частенько приходил в зал размяться вечером, особенно после стрессового трудового дня.
Спорт оказался настоящим спасением. Отличный способ выпустить пар, а пара у Акулова в последние месяцы скопилось с избытком.
Удар, еще один, еще.
Не хочешь получать по морде — учись драться. Вот такая простая аксиома. Теперь никто так просто Тимуру ребра не пересчитает, в табло не двинет. Он стал гораздо сильнее, выносливее, научился уворачиваться, включать мозг во время спарринга, имитирующего настоящую живую уличную драку.
Но иногда, прямо как в этот момент, просто бездумно лупил кулаками, снимая переизбыток напряжения, очищаясь, перезагружаясь. Выплескивал злость на нового начальника, клиента, одиночество, мир в целом. Акулов вообще стал концентратом злости и ярости после того, как разъехался с женой. И ничто не могло затушить эту злость, примирить его с самим собой.